— Ты хоть представляешь, сколько времени я не была в отпуске? — возмутилась она. — Или иначе: когда ты последний раз отдыхал?
Клив глянул на крышу с отсутствующей черепицей.
— Не знаю, как ты, но уверен, что в моем отеле не было дыр в потолке.
— Если правильно помню, это была тростниковая хижина.
Рейчел обожала экзотические спа-отели в Юго-Восточной Азии. Перед отъездом в отпуск грянул кризис, и Клив не смог поехать. Вместо того чтобы отменить или отложить поездку, Рейчел отправилась на курорт одна. Вероятно, теперь Клив сожалел об этом.
— Я не любитель грязевых ванн, паровых обертываний и прочих пыток, включенных в стоимость обслуживания, — произнес он без всякого выражения. — Рейчел прекрасно провела время без меня.
Она действительно вернулась с курорта сияющая, а спустя несколько недель погибла.
— Ты прав. Солнечные ванны и тропические коктейли остались в прошлом, — согласилась Энди, словно бесившийся в ней демон исчез — растворился как утренний туман, оставив только чувство неловкости. — Теперь модно ездить в глушь и платить за привилегию строить дороги и складывать из камней стены под проливным дождем.
— По крайней мере, нет риска пожара.
— Забудь дурацкий пожар. Это всего лишь мелкое происшествие. — Конечно, если бы она не учуяла дым, то дом мог бы сгореть, но она вовремя спохватилась. — Крыша не рухнула, никто не пострадал. Годы спустя мы еще будем смеяться «а помнишь…».
— Смеяться?
— Да. — Когда-нибудь они будут рассказывать эту историю маленькому мальчику — копии Клива. — Идиот отец, смелая мамочка, комические пожарные…
На мгновение она представила себе всю семью в сборе по какому-нибудь поводу: родители, сестры, дети, с разинутым ртом слушающие семейные предания. Картина предстала так явственно, что она испугалась. Ей надо предпринять что-то героическое, чтобы не упустить свой шанс. Иначе Клив, преодолев горе, женится на другой, заведет детей, а ей достанется жалкая участь наблюдать чужое счастье со стороны.
— Смеяться? — яростно повторил Клив, возвращая ее к реальности. — Ты могла погибнуть!
Эхо разнесло его крик по двору. Она могла погибнуть. Как Рейчел.
В этот момент что-то щелкнуло у нее в мозгу. Она забыла, что играет роль. Рейчел мертва, а она жива — это реальность. Ее чувства уже ничего не значили: речь шла не о ней, а о Кливе и о ребенке. Она будет бороться до последнего, если потребуется, пойдет на унижение, чтобы вернуть Клива из прошлого, заставить смотреть в будущее.
— Могла, но не погибла. Я здесь, как и наш ребенок. Ты забыл свое обещание остаться со мной ради ребенка? Создать дом, семью?