— Что случилось, Майк? Ты действительно сейчас поедешь? В такой дождь?
Майк осторожно высвободился из объятий жены, включил свет и улыбнулся.
— Ничего особенного, мой ангел. Питер Пантер не выносит, если другие спят, когда он работает.
Он откинул одеяло, встал с постели и, зевая, отправился закрывать окно. Прежде чем начать одеваться, он взял хрустальный графин с ночного столика и налил' себе коньяку. Потом закурил сигарету и исчез в ванной комнате. Было два часа двадцать одна минута ночи.
Десять минут спустя Шайн уже мчался по шоссе в Майами Бич.
Позади него фары чьей-то машины освещали пелену тумана, поднимавшегося с берега. Полицейская машина обогнала его, а потом замедлила ход как бы для того, чтобы не потерять его из виду.
Она свернула на маленькую улицу, притормозила и въехала в какие-то ворота. Шайн последовал за ней, проманеврировав между дюжиной полицейских и санитарных машин, потом остановился перед массивной виллой, полностью освещенной.
Агент стоял у входной двери. Увидев Шайна, он проворчал:
— Входите, да побыстрее, начальник вас уже ждет.
Инспекторы и различного рода агенты наводняли вестибюль. Оки враждебно смотрели на Майка, а один из них с неприязненным видом сопроводил его по лестнице. Сверху послышались крики женщины, полностью перекрывшие тихие, приглушенные голоса полицейских.
Шайн, с мрачным лицом, молча поднялся по лестнице. По коридору первого этажа агент толкал перед собой молодого человека в смокинге с очень бледным лицом. Инспекторы в штатском' группировались перед одной дверью. Шайн, поравнявшись с ними, поздоровался, но они расступились, не ответив на его приветствие, только дав ему войти в комнату.
Роскошно обставленная комната была такой же большой, как и зал ожидания, а посередине ее, на ковре, лежал распростершись мужчина. Джое Дарнел казался очень молодым: его губы приоткрылись как бы для улыбки, а во лбу у него была маленькая дырочка.
Слева, около огромной кровати с колоннами, столпились люди. Инспектор подтолкнул Шайна к этой группе. Рыжие брови детектива поднялись, и на его худой щеке задергался нерв, когда он увидел обнаженное тело Леоры Трип.
Она и в смерти сохранила свой кроткий вид. Ей заткнули рот и задушили ее же ночной рубашкой из голубого шелка. Глаза покойной были открыты и не выражали ни страха, ни удивления.
Шайн долго, не отрываясь, смотрел на нее, потом поднял глаза на Пйтера Пантера.
— Почему вы вытащили меня из кровати и показали мне все это?—опросил он.
Позади Шайна кто-то усмехнулся. Пантер наморщил брови и проворчал:
— Я хотел видеть вашу реакцию на этот спектакль вашей постановки.