Как выяснилось, Грек вышел вместе со всеми лишь для того, чтобы покинуть и кафешантан, и нашу компанию. Он выразительно посмотрел на Гришу, кивнул и ушел в одиночестве.
– На, держи. – Гриша сунул мне в руки мятую пачку сигарет, когда мы уселись.
Чтобы долго не объяснять, что такой привычки не имею, а поплелся вместе со всеми за компанию – не хотелось одному оставаться за столом, я все же вынул одну. И даже прикурил – не обязательно при этом затягиваться. А отношение к табачному дыму, в отличие от того же Шаха, у меня вполне терпимое.
Гриша, несколько раз затянувшись, начал что-то бубнить совсем уже пьяным голосом. Ну да, смесь алкоголя с никотином – то еще зло. Но я к его словам даже не прислушивался. Напротив, в компании все тех же девиц, с которыми она и прибыла в кафешантан, дымила тонкой длинной сигаретой Элеонора.
Правда, к ним прибавилась еще парочка крепких мужиков при оружии. Они не курили. И даже не присели, хотя свободных мест на скамейках хватало. Судя по тому, что эти двое оружие держали демонстративно, нетрудно было понять их задачу. Ночь, подвыпившие посетители – мало ли что может случиться с подругой самого Шаха?
Полумрак делает всех и моложе, и привлекательнее. Недаром у семейных пар, проживших вместе достаточное количество лет, принято устраивать романтический ужин при свечах. Мне же, с одной стороны, хотелось бы получше рассмотреть Элеонору. Да чего там, полюбоваться. С другой – тот же самый полумрак давал возможность пялиться на нее без того, чтобы показаться назойливым.
– У тебя сигарета потухла, – толкнул меня Гриша.
Я взглянул на нее и увидел сигарету наполовину истлевшей. После чего не задумываясь выкинул в урну.
– Так вот, – продолжил Гриша развивать свою мысль, начало которой мне не суждено было услышать. – Если хочешь прожить как можно дольше, не верь никому. Здесь каждый сам за себя. И держатся друг за друга только потому, что так проще выжить.
– Что, вообще никому? – вяло поинтересовался я.
Элеонора, докурив сигарету, поднялась на ноги и вот-вот должна была скрыться внутри помещения. А в нем света достаточно, и потому мне только и останется, что изредка коситься тайком.
– Никому! – отчеканил Сноуден. – Ни Гудрону, ни Профу, ни Артемону, ни даже самому Греку!
– Следуя твоей логике, я не должен доверять и тебе. Так?
– Так! – с готовностью кивнул он.
– А если я не могу доверять тебе, то почему же я должен принять твои слова за правду, согласно которой верить нельзя никому?
Я шутил, но мой вопрос поставил его в тупик.
– Э-э-э… – проблеял Гриша. – Видишь ли, в чем дело… – сделал он попытку выкрутиться из ситуации.