— Сэр, ведь к нам идёт из Фриско подкрепления и десант, — вновь заговорили Ламбертон.
— Да, я помню об этом. Гуам скорее всего уже занят немцами, — заговорил в ответ Дьюи. — Надеюсь они пойдут в Гонконг.
— И так я принимаю решение об уходе, — встав громко сказал адмирал Дьюи, — Ответственность за это беру на себя. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? Офицеры молчали. Он продолжил:
— Батарею на острове привести в негодность. Трофейную канлодку берём с собой, пригодиться. А вот пленных испанцев передадим Агинальдо.
— Сэр, но их там могут уничтожить, — сказал, кто-то из офицеров.
— Да, мне плевать на ублюдоков диего, пусть, что хотят аборигены, то и делают с ними. Прикажете брать с собой в Гонконг 300 рыл? Их надо кормить, лечить, размещать, обеспечивать, кто будет за это платить? — взорвался в ответ Дьюи. — Идём в Гонконг, там свяжемся с Вашингтоном, и надеюсь, встретим своих, — закончил он. — Эскадре начать готовиться к переходу.
К слову сказать, испанских солдат не сумели передать повстанцам. Когда до них дошли разговоры, что их хотят отдать мятежникам, они подняли шум. А через несколько часов ближе к вечеру, когда начало темнеть наиболее решительные, несколькими группами напали на охрану, забросав её камнями, комьями земли с криками «Сантьяго!!!» выломали ворота и двери бараков, где их держали, вырвались на свободу, за ними повалила и основная масса пленных, которая разбежалась по окрестностям.
Когда об этом доложили Дьюи, он сказал:
— Плевать пусть местные разбираются с этим сами!
В назначено время встреча сторон вновь состоялась в том же составе. Адмирал Дьюи объявил, что они возмущены поведением немцев и сторон их поддерживающих, в ответ на это все промолчали, а японец вежливо улыбался. И что они вынуждены подчиниться обстоятельствам и покинуть Филиппины. Стороны обменялись бумагами, и очень сдержанно попрощались друг с другом.
Германская эскадра не ушла, ушли только русские крейсера, постоянно два немецких крейсера дрейфовали на выходе из залива.
Утром 30 июня американская эскадра подняла якоря и двинулась к выходу из Субика. Немецкие корабли подняли приветственные сигналы и желали им поскорее добраться до дома, американские корабли как бы нехотя подняли в ответ сухое, — «Спасибо». Но немцы, покинули американцев не сразу, за ними 30 миль шли, крейсер «Кайзерина Аугуста», два крейсера типа «Ирене». Дьюи очень хотелось развернуть эскадру и погонять этих, наглых капустников, но крейсера были большие, и их было три, сплюнув в сердцах, подумав: — «Умный это сукин сын, фон Дидрехс», и больше на них не обращал внимания до самого их ухода.