— Разве русалки не разумные?
Спрашивала я у Экворта, но мой вопрос дошел до ушей Александра.
— Нет, это все выдумки, — рассмеялся он. Его смех подхватили остальные, даже мой вынужденный кавалер безуспешно пытался спрятать улыбку. Никаких скидок для приезжих!
— А как вы это определяете? — не отставала я.
Общее веселье вдруг прекратилось, будто я сморозила сущую глупость. Так, нужно быть поосторожнее с вопросами, а то может, я нарушаю законы их мироздания.
— С помощью химер, конечно же. Только они способны понимать любую речь.
Как и я…
Всплеск, и в бассейне мелькнул широкий серебристый хвост, создав приличную волну. Франчесса взвизгнула, но ни одной капли не достигло подолов наших платьев: они словно натолкнулись на невидимую стену и стекли обратно.
— Пришлось возвести щит, — объяснил Александр. — Она уже несколько раз пыталась выброситься из бассейна и чуть не утащила моего помощника.
Русалочка-самоубийца?
Франчесса побледнела и схватилась за локоть мужа, а вот Ровена шагнула ближе, жадно вглядываясь в подсвеченный лампочками бассейн. По дну кружило создание с вытянутым мощным телом и небольшой головой. Если бы не шикарный хвост, оно больше походило на морского льва, чем на Ариэль. Так почему переводчик решил выдать его за русалку? Сломался, что ли?
— Она прекрасна, — выдохнула Ровена, Гордон-старший заулыбался так, словно чудо природы было его заслугой. А я тихо хмыкнула: все-таки леди Дрейк знала, чем зацепить мужа. Интересная они пара. — Но почему мы не можем ее оставить?
— Для нее придется строить новый бассейн. Этот слишком мал, да и постоянный щит обойдется дорого.
Любопытно, сколько вообще стоит содержание зверинца. Ведь это вам не домик для хомячков. С другой стороны, Гордоны не бедствуют. Может, есть еще причина, по которой Александр хочет расстаться с русалкой.
— Жаль, — вздохнула Ровена, я же застыла на ступеньках, потому что вновь услышала печальный плач. И совсем рядом. Вот только сквозь рыдания отчетливо расслышала «Помогите».
Разве попугаи просят о помощи?
Я навострила уши и оглянулась, именно это мгновение выбрало существо, чтобы вынырнуть из воды и сверкнуть плавниками. Кожа русалки была словно соткана из звездного неба, что заставляло соглашаться с Ровеной — она прекрасна. Все наслаждались видом этой красоты, и если бы не рыдания, я бы тоже наслаждалась. В голову даже закралась противная мысль, что весь спектакль рассчитан для меня, что все слышат плач, но делают вид, что его нет.
— Ну, теперь вы слышите? — шепотом поинтересовалась у Экворта.
Мужчина покачал головой, а я шагнула к самому щиту и ухватилась за край бортика. И едва не отпрыгнула, когда рядом с тихим плеском вынырнула русалка. Вблизи существо оказалось скорее жутковатым, чем симпатичным: мерцающая кожа просвечивала, обнажая сосуды, большие белесые глаза казались слепыми. Русалка повела носом, раздула длинные кошачьи усы.