Взяв стакан с виски, он подошла к его столу. Обыкновенно, желая привлечь внимание мужчины, она клала руку ему на плечо или подмигивала. Но в этом случае она решила, что ни то, ни другое не подойдет. Вместо этого она молча стояла перед ним, ожидая, когда он обратит на нее внимание.
— Вы кого-нибудь ждете? — наконец спросила она, продолжая держать стакан в руках.
Он смерил ее взглядом, от которого, казалось, не ускользнула ни одна мелочь. У нее было ощущение, будто ее раздевают.
— Я жду вот этого, — ответил он, показывая на стакан в ее руке.
— Вы сюда каждый день приходите.
Она чувствовала себя идиоткой. Разумеется, он знает, что приходит сюда каждый день, но она растерялась и не знала, как продолжить разговор. Если она спросит, не желает ли он развлечься, он ответит, что нет, и на этом все закончится.
Его серо-голубые глаза со стальным блеском напоминали ранний рассвет. Взгляд ясный, нисколько не затуманенный виски. Он вдруг улыбнулся, чего она никогда раньше в нем не замечала, и у нее задрожали коленки. Улыбка преобразила его суровое лицо.
— Вы очень наблюдательны, — сказал он.
Она вспыхнула — впервые за многие годы, но в его словах была лишь добродушная усмешка, а не презрение.
— Да, я сморозила глупость, — призналась она, улыбнувшись в ответ. — Но на карту поставлена моя гордость.
Он вопросительно поднял бровь.
— Они поспорили, — ответила она на немой вопрос.
Бровь поднялась еще выше.
— Обо мне?
Она кивнула:
— О том, кто вас раскрутит.
— Нечем заняться у вас в городишке? — сочувственно спросил он, сразу же вызвав у нее симпатию.
— Что ж, вы не играете в карты, пьете немного и развлечься не желаете. Так что вы кажетесь немного… странным.
— Странным? — спросил он, сухо усмехнувшись.
— Не таким, как все, — поправилась она, опасаясь, что обидела его.
— Тогда надо исправить положение, — церемонно произнес он, и ей вдруг стало ясно, что он получил хорошее воспитание, хоть и одевается, как бродяга. — Разрешите вас угостить?
Ее лицо расплылось в улыбке.
— Я думала, вы мне этого никогда не предложите, — она протянула ему стакан и присела. — Меня зовут Мери Мэй.
— Я знаю, — сказал он, и она поняла, что он не так уж безразличен ко всему, как кажется. — А меня — Бен.
— Бен — а фамилия?
— Бен Смит.
— Тогда у вас здесь полно родственников.
Он улыбнулся. Снова лениво и неторопливо.
— Да, по-видимому, так.
— И вы кого-то из них поджидаете?
— Возможно.
— Вы — бывший военный?
Наконец-то его что-то удивило. Первое мгновение у него был такой вид, словно он будет отрицать это предположение, потом он принял расслабленную позу: