— Да ты нам необходим не ради продуктов! Мы тебя любим! Очнись… Разве ты можешь гарантировать Лине, что через какое-то время не будешь воспринимать её так, как меня сейчас?
— У меня сейчас к ней такие чувства, которых не было к тебе…
— Были! И ко мне были такие же тёплые чувства. Духовная близость. Совместное творчество. Всё это было! Ты просто забыл.
— Не было. Я бы помнил…
— А я помню! Помню все твои слова любви ко мне. И они были искренними. Просто ты с годами перестал поддерживать их. Да и я — тоже, загрузив и перегрузив себя заботой о детях, о доме.
— Я всегда помогал тебе в этих заботах.
— Да, помогал. Спасибо! Но желал при этом, подсознательно, оставаться всё тем же философом-одиночкой. Я не права?.. Молчишь. Значит, права. Где гарантии, что в семейной жизни с Линой тебя не завертят всё те же проблемы?
— Гарантий нет.
— Вот видишь! Нерешённые проблемы, как ты сам мне часто повторял, рано или поздно возвращаются. Но уже с многократно утяжелённой кармой…
Я пытался ещё что-то объяснить. Но Оксана оставалась неприступной стеной.
А время близилось к полуночи. Сделав паузу в наших поисках истины, мы оба быстренько приготовили салат, фаршированные яйца, нарезали фрукты, налили в стаканы сок и принесли всё это в зал, где около мигающей ёлки игрались дети. Мне никому из родственников не хотелось звонить, кроме моего двоюродного дяди Коли и его жены Оли, которые сделали для нашей семьи столько всего доброго, сколько не сделала для нас более близкая по крови родня.
— Витоша, желаю вам и вашим деткам в Новом году здоровья, творчества, любви! Это всё есть в вашей семье. Но пусть будет ещё больше! — эти слова тёти Оли про любовь проскользнули по моему сердцу, как лезвие бритвы.
Телефонный разговор с тётей закончился. А на часах уже было без пяти минут двенадцать. Я дал в руки детей и Оксаны бокалы с соком, пытаясь вслушаться в поздравительную речь Президента. Но не смог проникнуться ни одним словом. Впервые за последние 13 лет я не смог под бой курантов настроиться на энергетику Нового года, не смог ощутить себя и свою семью в едином потоке Вселенской гармонии, не загадал заветного желания…
Ощущение праздника, встречи Нового не испытали, наверное, и наши дети. А самое непраздничное выражение лица было у Оксаны.
Я был доволен, что нам никто не звонил из немногочисленных, но надёжных друзей нашей семьи. Словно Бог оберегал…
Но вскоре позвонила одна из них — Катя, подруга Оксаны. По их короткому разговору я понял, что Катю удивила и насторожила такая интонация в голосе Оксаны, словно она собирается умирать.