Райс заметил ее. Она стояла на крыльце, на ней было синее платье, и он знал, что если подойти к Сюзанне поближе, то будет видно, как цвет платья подчеркивает глубину ее глаз.
Черт подери! Он хотел бы быть в состоянии отринуть это прелестное наваждение, как отверг много разных привлекательных вещей в своей жизни. Но эта женщина змеей заползла в его сердце и разлеглась там, как дома, и не имело значения, держал ли он дистанцию, воздвигал ли преграды между ними — освободиться от нее он не мог.
Райс начал было надеяться, что угроза Мартинов была преувеличенной, что его помощи не потребуется и что он сможет уехать, не оставляя за спиной незавершенного дела. Незаконченное дело. Вот что удерживало его на ранчо. Не совесть, не симпатия или какая-нибудь другая чепуха. Просто он любил быть хозяином положения, а Мартины задели его.
Итак, сегодня утром он решил прогуляться. Райс хотел, чтобы на него обращали как можно меньше внимания. Сколько раз за последние дни он намеревался пробраться в дом?! Сколько раз он собирался влезть в окно ее спальни?! Сколько раз он воображал, что целует ее в шею, в грудь?! Сколько раз он собирался вонзить в нее свой трепетный кинжал?! Но он не может потакать своим капризам. Однажды ему уже пришло в голову, что, если он возьмет ее, могущественное влечение исчезнет. Но этого не случилось. Наоборот, зов плоти стал еще сильнее, безудержнее. Желание обладать ею превратилось в доминирующее чувство. С ним он вставал и ложился. Райс и во сне не был спокоен и свободен от желания. Иногда он просыпался в холодном поту. Вернее, он просыпался вслед за своим бессонным органом, всегда готовым к работе. Райсу приходилось прилагать стоические усилия, чтобы сдерживать себя и не сокращать дистанции между собой и Сюзанной.
Если этого не делать, случится катастрофа. Бедствие. Для нее. Для него. У них нет будущего. Он не был женихом, не хотел быть и мужем, даже если, узнав подробности его жизни, Сюзанна не откажется выйти за него замуж. Если он уступит своему желанию, за ним останутся искривленные судьбы, разбитые надежды, выжженная пустыня вместе плодородной почвы. А он не хотел причинять ей вреда. И себе тоже. С самим собой у Райса никогда не было проблем, и он не станет создавать их искусственно.
Чтобы употребить свою наблюдательность и тонкий ум на что-нибудь полезное, Райс начал осматривать местность, через которую пролегал путь на пастбище. Он уже в достаточной мере изучил окрестности, а теперь у него появилась возможность ознакомиться буквально с каждым дюймом земель, прилегающих к ранчо, с пастбищами, с пограничными владениями.