— Очень трудно попасть в цель на скаку. Подожди, пока цель не приблизится.
— Насколько близко?
— Да чтобы рукой можно было дотронуться, — улыбнулся Керби.
Дрю бросил на него косой взгляд — наверное, Керби шутит?
Тот изогнул бровь:
— Ты все еще хочешь заняться коровьим делом?
— Ну да, — ответил Дрю. — Это так интересно. Ни минуты не скучаешь.
Керби кивнул:
— Я рад, что ты с нами. А теперь скачи к хозяйственному фургону и расскажи обо всем мальчишке. Ты успел поучить его стрелять?
— Один урок дал, — пробормотал Дрю.
Черта с два — урок! Дрю хотел уже развернуть коня, но остановился, только сейчас обратив внимание на лицо Джеда. Если Керби был бледен, то Джед побагровел… и руки, державшие поводья, заметно дрожали.
Шотландец снова взглянул на Керби. Глаза их встретились, и Дрю сразу понял, что не только его беспокоит состояние старого повара.
— Моему коню требуется отдых, — сказал Дрю. — Сейчас поговорю со Шкетом, а потом, пожалуй, немного проедусь с вами.
Это был, конечно, неуклюжий предлог. Смешно даже. Коня всегда можно было заменить на свежего, в любую минуту. Однако Керби кивнул в знак согласия, а Джед не возражал. Что-то не так, подумал Дрю, их беспокоят не только сбежавшие из резервации индейцы.
Он повернул коня, подъехал к хозяйственному фургону, к Габриэль.
Девушка настороженно посмотрела на него из-за полей шляпы с дырой, которую оставила ее же пуля. На лице ее было написано удивление.
— Военные предупреждают, что к северу от нас собрались в отряд индейцы племен киова и юта. Гляди в оба, а я поеду в главном фургоне с Джедом и мистером Кингсли.
В ответ она лишь коротко кивнула.
— Джед неважно выглядит, — продолжал Дрю. Ему было интересно, заметила Габриэль это или нет.
— Да, он сказал, что ревматизм разыгрался.
Так, значит, она тоже кое-что заметила, хотя скорее всего верит, что дело только в ревматизме, Дрю все так же ехал рядом. Ему не хотелось покидать Габриэль, но предлога задерживаться тоже не было.
— И не забудь, чему я тебя учил, — сказал он наконец.
Девушка повернулась к нему, прямо взглянула ему в лицо, и он увидел в ее взгляде боль и смятение.
— Я помню абсолютно все, чему ты меня научил.
Дрю стиснул зубы. Вчера вечером, когда они вернулись в лагерь, он даже не попрощался с ней. Черт побери! Снова и снова он вспоминал, как его обманули, как синеглазая худышка заставила его раскрыться перед ней, пробудила в нем нежность — а затем опять ему соврала!
— Я говорю о кольте, девушка.
— Я помню.
— Не отставай от головного фургона.
Она кивнула.
Дрю еще помедлил, а затем поехал вперед. Сняв ружье, он вручил его Керби, затем размотал с седла свое лассо, привязал его к поводьям, а другим концом — к задней луке седла. Потом взял поводья у Джеда, и тот, пробравшись в фургон, лег на свою скамью.