Стоя в крошечной приемной перед кабинетом врача, он старался не раздражаться упрямством Гэйба.
— Доктор сказал, что Туз выживет и, может быть, даже удастся спасти ногу.
Дрю очень хотелось разделить осторожный оптимизм доктора. Вынув из кармана деньги, он протянул монеты Гэйбу:
— Найди помещение для ночлега, две комнаты. Я приду, как только освобожусь.
Юноша угрюмо уставился на него. Руки он держал в карманах и явно не желал брать деньги. Глаза Дрю сузились от гнева, и в конце концов парнишка уступил. С недовольным вздохом он резко кивнул, взял деньги и вышел из комнаты.
Дрю почти виновато смотрел ему вслед. В конце концов, мальчишка был вправе оставаться при больном.
Участие Гэйба в тяжелой поездке, длившейся весь день, оказалось просто благословением. Он не только не отставал от Дрю, не жалуясь на усталость, но и с безграничной нежностью ухаживал за раненым.
Дрю не знал, на что можно рассчитывать, и не ожидал, что найдет в юноше неутомимого и очень полезного помощника. Легко и умело, с неизменной улыбкой он менял Тузу повязки, облегчая страдания больного.
Эта улыбка, однако, не распространялась на второго спутника, и если на каждом привале мальчик охотно разговаривал с Тузом, то ему нечего было сказать Дрю, и он лишь изредка выдавливал из себя пару слов.
Вздохнув, шотландец вернулся в кабинет, где доктор Сондерс обрабатывал ногу Туза. У худого уставшего врача был такой вид, словно он тоже нуждался в медицинской помощи.
— Не задерживайтесь долго, — предупредил Сондерс, — ему необходим сон.
Дрю кивнул, доктор вышел и оставил его наедине с больным.
Лицо Туза исказилось от боли.
— Доктор говорит, что я смогу ходить, только немного похуже.
Дрю сел на стул возле кровати.
— Ты все равно почти не слезаешь с лошади.
— Это точно, — сказал Туз, и его лицо немного разгладилось. — До войны я собирал хлопок в Техасе и теперь хотел бы держаться подальше от земли.
Дрю достал тонкую пачку долларов.
— Мистер Кингсли просил тебе передать.
Туз изумился. Губы его задрожали, глаза увлажнились. Он перебрал пачку.
— Сколько… здесь?
И Дрю внезапно понял, что Туз, вероятно, не умеет ни читать, ни считать.
— Двести долларов, — сказал он мягко. — Помогут тебе продержаться месяца четыре, а то и больше.
Он смотрел, как раненый поглаживает банкноты, удивленно качая головой.
— У меня никогда столько не было. И я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь из хозяев так поступал.
— Хозяин человек удивительный, — сказал Дрю, усмехнувшись.
— Скажите ему, что я очень ему благодарен.
— Передам. Ты поаккуратнее будь с деньгами.