Я всего лишь кошка (Йохансен) - страница 4

И пускай он ещё ребёнок, но всему есть пределы. К тому же на тот момент этот ребёнок уже был с меня размером! Что сделала я? Я покатилась на спину. Верно ведь? Если у тебя свободны все четыре лапы, ты с любым противником разделаешься на раз-два. А что же наш пёс? Вместо того чтобы перепугаться, он кидается на меня со свойственным ему восторгом. А я в ответ поступаю единственно верным способом: царапаю его, кусаю и отталкиваю лапами (прежде всего, конечно, задними).

Вот он тогда завизжал — и как вскочит, как понесётся куда глаза глядят!

Но это всё в прошлом. Теперь я позволяю ему вилять хвостом сколько захочет. Не знаю, правда, как он с такими манерами будет справляться на улице. Вы не поверите, но он с радостью кидается на тебя, когда ты пытаешься его отпугнуть и совершенно недвусмысленно бьёшь по бокам хвостом! Нет, с ним и правда всё учение псу под хвост. Может, он просто глупый? Или когда-нибудь всё-таки научится отличать предупреждение от приглашения? Лучше бы это произошло до того, как он по своей глупости угодит в какие-нибудь неприятности.

Между прочим, я вовсе не шучу. Если позволите, изложу коротко и ясно. Представьте себе, что мы дерёмся. Не всерьёз, просто понарошку. И если он больше не может или не хочет — то есть в ситуации, когда разумнее всего было бы пуститься наутёк, — он падает на спину, подставляя мне горло, чтобы я могла без помех вцепиться в него зубами. Разумеется, по отношению к другу я никогда себе этого не позволю. Но согласитесь: такое поведение сбивает с толку. Более того, оно опасно для жизни! Падать на спину можно только для того, чтобы собрать все силы для ответного удара! «Тебе что, жить надоело?» — спросила я его тогда. На воле, хочу сказать, была бы собаке собачья смерть. Но я отошла, уселась у окна и принялась смотреть наружу, чтобы дать ему возможность подняться и уйти. Не знаю, понял он меня или нет…

Но, по крайней мере, сейчас наш пёс уже понимает, что будет, если он вынудит меня упасть на спину: для него это — сигнал высшей тревоги. Теперь он научен горьким опытом. К сожалению, умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих. Хотелось бы мне, чтоб вы слышали, как он в первый раз визжал и скулил, будто сам был ни в чём не виноват. Но со мной с тех пор стал обходиться осторожнее.

Как я уже сказала, такая собака способна напортачить во всём, в чём только можно. Если вдруг случится так, что она ничего не перепутала, — значит, будет делать своё дело с невероятным шумом. А если так шуметь, тем более ничего толкового не выйдет.

Я думаю: действительно ли собакам необходимо так шуметь? Когда они лают, этот шум оглушителен и невыносим. Это надо один раз услышать самому. Иначе как я вам могу описать, что это такое, если вы ни разу не слышали, как лает собака? Можно было бы попытаться объяснить, что это он так мяукает, — но это вовсе не похоже на мяуканье! Собаки умеют не только лаять, но ещё и тявкать, и выть, что описать довольно трудно. Подражать этому тоже невозможно. В любом случае звуки, которые производит собака, слишком громкие и абсолютно бессмысленные. Наш пёс лает постоянно. Стоит только кому-то пройти мимо входной двери, как он тут как тут. А уж если дверь открывается — что, впрочем, и так можно понять по тихому шороху, который ни с чем не перепутаешь, — то заставить его замолчать и вовсе нельзя. Кажется, он всерьёз полагает, что чужаков можно прогнать при помощи громкого шума. Но если мимо дома проезжает машина, он отчего-то молчит — а ведь машины гораздо опаснее людей! Когда наш пёс был ещё совсем щенком, я считала, что лай — это такое детское заболевание, и он его перерастёт. Думала, он поймёт, что лучше всего спрятаться и оценить обстановку, прежде чем разевать рот. Только так можно понять, как следует себя вести. Но я ошибалась. У нашего пса нет никакой осторожности, и он по сей день начинает лаять при малейшем шорохе. Надо сказать, нашим людям это, кажется, даже нравится. Случается, правда, что он лает и просто так, безо всякого повода. Нравится ли им и это, не знаю.