И это неспроста. Понятное дело, что легенда о необходимости благородных родов поддерживалась повсеместно, но что касается магии, то это была действительно основа. Та самая легендарная энергия пронизывала все существующее этого мира, и благодаря ей земли оставались плодородными, в семьях рождались здоровые дети, войны и конфликты угасали чуть ли не сами по себе – ну и не без помощи отрядов Бури, конечно. А вот если энергия по тем или иным причинам истощалась, то, в буквальном смысле, появлялась пустота. Пустоши.
Мне не сложно было представить эту самую пронизывающую энергию. В конце концов, волновая теория всего существующего на Земле мне была знакома. Я только не совсем понимала, как, с помощью человека, она преображалась в некие совершенно физические воздействия.
Но в понимании для этого самого воздействия – слава всем этим братьям, если они действительно существовали, не было необходимости – достаточно было заклинаний и особых пассов руками, а также умения вызвать энергию изнутри. И тогда получались огонь, вода, свет, удар – да что угодно. Пусть магически сращенные сосуды, восстановленная кожа, вылеченные с помощью абры-кадабры аппендициты – именно вылеченные! – для меня, как для медика, были просто поводом для истерики.
Внутренней, конечно. Но и к этому я привыкала.
За два месяца, что я провела в доме Лемана, насмотрелась на всякое. И мы сами рискнули поставить несколько экспериментов. Со странностью моей магии разобрались почти сразу – я действительно не имела определенного уровня силы, зато могла воспроизвети любое воздействие любого уровня, если только оно когда-то применялось на мне, за что лекарь называл меня добродушно «пожирательница магии» – но вот как мне было впитать что-то, что пригодилось бы потом? Например, в качестве целительницы?
В общем, с определенным смирением я приняла пару ядов. Отравилась. Обожглась. Порезалась – и до глубоких ран тоже. Понятно, все под присмотром Лемана. Мы оба только так и не решились на перелом и заразить меня на самом деле серьезными заболеваниями – все-равно, без диплома целительской школы практиковать сама я бы не смогла. А вот моих новых и старых знаний на то, чтобы помогать лекарю, у меня теперь хватало – прибавить еще к этому значение трав и постоянное изучение зелий, и я оказалась вполне достойна прислуживать.
Эту должность он мне предложил, когда мы уже подъезжали к Имерету.
Ну а я, все думавшая как завести разговор о том, чем могу ему помочь по окончании путешествия, взвизгнула, бросилась на шею и разрыдалась. В тот день мне показалось, что, наконец – то, темная полоса закончилась.