Наконец, когда мы отошли на достаточно большое расстояния от места «попадания» – во всяком случае, уже никого не было слышно – я заметила небольшой просвет с каменными валунами и деревьями с низкими наклоненными ветками. И услышала плеск воды. Пить хотелось очень сильно; речка на вид была прозрачная, и я решилась. Поставила Макса, набрала несколько пригоршней и выпила. Если не скрутит за полчаса, дам попить малышу.
– Это наша норка, Максик. – показала я на ветви, опустившиеся до самой земли. – Сейчас ты туда заползешь и спрячешься.
– Мама? Ты? – я поняла, что он спрашивал, заберусь ли я.
– И я, – слова застряли у меня в горле.
Я сказал «и я», но я не сказала это не на русском! В памяти было совершенно иное звучание; тем не менее когда мы сейчас говорили с сыном, слова не воспринимались как иностранные. Как бы свой, но другой язык.
Мне опять захотелось завизжать от страха перед происходящим, но я увидела глазенки сына и заставила себя успокоиться. Всё, Стася, хватит, у тебя нет выбора, кроме как принять, хотя бы с виду, ситуацию. Это другой мир. И всё вокруг реально – более чем реально. Это, конечно, минус – я бы предпочла проснуться. Но то, что говорим мы на другом языке и думаем, похоже, тоже, скорее, плюс. И у нас, кажется, есть возможность попить и спрятаться, чтобы отдохнуть – так что еще один плюсик.
Я уж не говорю про рюкзак, полный необходимых лекарств и про пижамы, которые были не худшим вариантом в этой ситуации.
А дальше разберемся.
Сил не осталось совсем. Я посадила Макса в импровизированный шалаш, убедилась, что его не видно и залезла сама. Малыш тут же свернулся клубочком на моей груди и уснул. Я же чутко прислушивалась к происходящему, готовая в любой момент сорваться с места, но из-за стресса и всего произошедшего выключилась.
А пришла в себя от стона.
Сначала даже не поняла, в чем дело. Резко поднялась, стукнулась в темноте обо что-то, выругалась и, наконец, вспомнила, что со мной произошло.
Я теперь Станислава – Королева попаданок.
Захотелось расплакаться, но новый стон меня отвлек. Я знала, на что это похоже – на стон больного или раненого человека. Выглянула и снова выругалась: чувствовалось, в этом мире я еще и королевой матов стану.
Неподалеку от нашего убежища лежал мужчина. Лежал на животе, не двигаясь, неестественно подвернув ногу, и, судя по всему, истекал кровью, или что там из него выливалось, едва заметное в свете уже почти привычных двух лун.
Мозг в минуты опасности сработал быстро.
Скорее всего, он убежал с того поля боя. И теперь привлекает ненужное внимание своими криками.