Тогда Полина не поняла почти ничего из сказанного мужчиной. Представлять свою жизнь без него было слишком тяжело. Тем более, что его странные опасения казались надуманными. И она снова выбрала уже ставшую привычной тактику обиды.
— Тебе вообще не надо было на мне жениться, если я так тебя во всем не устраиваю!
— Разве я говорил такое?
— А что тут говорить? Ты все время пытаешь перекроить меня под свои стандарты, сделать правильно только с твоей точки зрения. А если мне это все не нужно?!
Он склонился, чтобы поцеловать ее.
— А что тебе нужно?
Полина дернулась.
— Ничего! Если ты не можешь принимать меня такой, какая я есть, мне вообще ничего не нужно.
Происходящее девушка помнила как в тумане. Свои руки, резко оттолкнувшие мужчину, старую куртку, которую она схватила, выбегая из квартиры и застегивая уже на ходу. Темные переулки без единого фонаря. Заледеневший асфальт под ногами, на котором она растянулась почти сразу же, больно стесав колено.
Бежала, почти ничего не видя от застилавших глаз слез. Упала еще несколько раз, разбивая теперь уже ладони. Почти ничего не чувствуя, кроме нарастающего отчаянья.
Внезапно в сознание прокрался гадливый мужской смех, заглушая все остальные мысли.
— Ей, красавица, ты ко мне так спешишь?
Она почти онемела от ужаса. Кругом не было ни души. Мерзкий запах перегара, цепкие пальцы, впившиеся в ее руку, мутные глаза, неумолимо приближающиеся к ее лицу. Даже закричать не получилось. Из пересохших губ вырывалось только какое-то хрипение, которое вряд ли кто-то мог услышать в этом безлюдном месте.
Незнакомец вдруг дернулся, издавая какие-то непонятные звуки, странно сложился, пригибаясь к земле. Девушка с облегчением метнулась в сторону и тут же налетела на … собственного мужа.
Мирон молчал. Просто стоял напротив, внимательно и очень серьезно рассматривая ее. Без всяких упреков и осуждения. Но она все равно чувствовала себя ужасно из-за нелепой истерики и побега из дома. Смотреть в глаза было стыдно.
Он, так же молча, взял ее за руку и повел за собой. Полина не сопротивлялась.
Уже у самого подъезда остановился, протянул ей ключи.
— Иди домой.
Девушка растерялась.
— А ты?
— Пройдусь.
Стало страшно. Его тон был слишком серьезным, а странное желание куда-то идти ночью вообще выходило за рамки ее понимания. Она осторожно пробормотала:
— Уже ведь поздно совсем. Куда ты пойдешь?
— А куда ты собиралась идти?
— Просто хотела побыть одной… Мне нужно было подумать… — собственная выходка казалась уже полнейшим безумием.
— Вот и подумаешь… дома. А я погуляю, чтобы тебе не мешать.