— Из этого ничего не выйдет, Марсали, — сочувственно и строго сказал он. — Отец никогда не допустит брака между нашими семьями.
Он, как и Джинни, знал ее отношение к Патрику. Все эти годы она приставала к Гэвину с вопросами о мужчине, который должен был стать ее мужем, а он, в свою очередь, постоянно дразнил Марсали за ее интерес к Патрику.
— Он был твоим другом, — сказала Марсали с осуждением. — Ты называл его братом.
— Да, — согласился Гэвин. — Но я не могу пойти против воли отца. Родственники Патрика пролили кровь нашего клана.
— Ты не можешь утверждать это.
— Я знаю, что тетя Маргарет никогда бы не уехала, не сказав нам ни слова.
— А я знаю, что отец Патрика не мог солгать, — возразила Марсали. — Пусть маркиза Бринэйра нельзя назвать добрым человеком, но никто никогда не мог назвать его лжецом.
Тяжело вздохнув, Гэвин требовательно спросил:
— Где Патрик? И где наша сестра?
— Я не знаю, — ответила девушка.
Это было правдой. Хотя и не совсем. Она знала, что там, где сейчас находилась Сесили, сестра была в большей безопасности, чем здесь, в родном клане, готовящемся начать войну с бывшими друзьями, хуже того, замужем за Эдвардом Синклером.
— Я найду ее, — сказал Гэвин. — И да помилует господь того, кто ее обидит.
Марсали положила руку на его плечо.
— Она в безопасности, — повторила она. — Клянусь тебе.
Гэвин нахмурился.
— Отец убежден, что это сделали Сазерленды, — сказал он. — Он хочет, чтобы я напал на их южные границы. И чтобы я захватил в заложники брата Патрика или его самого, если он действительно вернулся, чтобы обменять на Сесили.
Марсали побледнела от ужаса.
— Патрик здесь совершенно ни при чем. Я сама все это придумала, чтобы отец не заставил меня выйти за Эдварда с помощью угроз, что иначе выдаст за него Сесили. Послушай меня, Гэвин, — ее голос задрожал, — Синклеру нельзя доверять.
Гэвин не смотрел на нее.
— Это был бы прекрасный союз.
— Вот ты и отдавай свою жизнь для заключения сомнительных союзов, — сказала Марсали. Ее глаза наполнились слезами. — А я не собираюсь.
— Придется, если прикажет отец.
— Он не может приказывать моему сердцу.
Гэвин вздохнул снова.
— Марсали! Ты в последний раз видела Патрика, когда была еще ребенком. Ты не знаешь, каким он теперь стал.
Девушка выпрямилась, но и в полный рост она все же была ниже брата на голову.
— Мне было четырнадцать.
Уловив странный блеск в его глазах, Марсали поняла, что брат пытался поймать ее на слове. Он надеялся, что она проговорится, что недавно виделась с Патриком.
— Ты изменился, Гэвин, — грустно заметила она.
— Как и ты, сестренка. Ты всегда была такой…