— Я должен был сам догадаться, — насмешливо сказал Патрик.
Марсали обрадовалась: раз он мог шутить, значит, не сердился, но не поняла его шутки.
— Почему ты должен был догадаться?
— Ну так, кое-что слышал о женщинах, — усмехнулся Патрик.
Здравый смысл подсказывал ей, что в течение этих лет, которые они провели в разлуке, в его жизни были другие женщины, но ее сердце не могло с этим смириться.
— Я лучше положу их в корзину, — сухо сказала Марсали.
Патрик мудро молчал, пока девушка укладывала Тристана и Изольду в круглую плетеную корзинку, служившую им домом, когда Марсали уходила из комнаты.
Когда она закончила, Патрик обнял ее и спросил:
— На чем мы остановились?
— Ты собирался рассказать мне о женщинах, которые кусаются.
Он смущенно кашлянул.
— Я совсем не об этом хотел поговорить с тобой. И я не много знаю о женщинах, которые… кусаются.
— Почему же? Это неприятно? — спросила Марсали.
Патрик погладил ее по щеке, и девушке пришло в голову, что точно так же она только что успокаивала Изольду. Это сравнение не понравилось Марсали. Но когда она попыталась отодвинуться, Патрик удержал ее.
— Марсали, моя любимая, — прошептал он, — ты стала такой красивой. И такой самоотверженной. Ты рискуешь своим счастьем, может быть, даже жизнью, ради семьи.
Патрик поцеловал ее волосы и добавил грустным, почти обиженным тоном:
— Но почему ты не хочешь убежать со мной? Неужели ты мне не доверяешь?
— Дело вовсе не в доверии, — ответила Марсали, не поддаваясь желанию сделать все, о чем бы он ни попросил. — И вообще, мы все равно не сможем выбраться из замка.
— Я знаю, как это сделать.
Конечно, он знает, подумала Марсали. Ведь им с Гэвином разрешали играть всюду: в погребах и подземельях, а ее жалобы на то, что мальчикам можно все, а ей — ничего, никто не хотел и слушать.
— Марсали, о чем ты задумалась?
— Патрик, неужели ты не понимаешь, что сделают отец и брат, если я убегу с тобой?
— Я понимаю, — неохотно сказал он. — Поэтому они должны думать, что я тебя похитил — по крайней мере, какое-то время. Тогда они не будут сердиться на тебя. Конечно, они еще больше будут настроены против моего клана, но не смогут отомстить, пока ты находишься у нас. И самое главное, это поможет выиграть время, чтобы найти выход и остановить войну.
Выход. Это казалось невозможным. Но его слова звучали так убедительно. Когда Патрик обнимал ее, Марсали готова была поверить во что угодно, даже в невозможное.
— А что скажет твой отец? — спросила она с дрожью в голосе.
Лицо Патрика помрачнело. Таким она его еще не видела. Его зеленые глаза стали холодными, как два изумруда. Холодными и далекими. Марсали стало страшно. Сейчас можно было поверить, что он способен на убийство или на жестокий набег.