— Я сотник. И вот, — Помахал культей. — Страховка всё покрывает, — обломал его об колено! Нашёл дурачка! Много интересно ведётся?
Да и денег всё равно нет. Аркадий Иванович, чуть не каждый день шлёт депеши на браслет. Вся выручка в дело идёт… Открыли мастерскую по производству бочек, парикмахерскую. Расширили ателье. Сварганили уже два десятка промышленных теплиц с обогревом — снабжаем всю округу свежей зеленью и огурцами, а я тут прохлаждаюсь! Молодчага он! Дааа… Награжу! Как есть награжу! Ммм… печенек ему что — ли собственноручно испечь? Ещё раз хм…
— Эх, Путята, Путята… Любил ты мои огурчики. — Вспомнил происшествие двухнедельной давности. Тогда я вынырнул, как крот, из под земли. Весь чёрный и в крови! Страшная рана, шок, трепет! Нашёл всё таки в себе силы и отправил на место произошедшего сотню. Сознание не потерял! Ни оборотня, ни бывшего крестьянина. Никого… Лишь большое пятно крови, растекшееся под грибом — деревом, да перепаханная земля, в горячке битвы. Сеять можно. В себя я пришёл уже здесь.
— Вам помочь? — прервал воспоминания, 'Мягкая лапка', придержав на кровати, помогая. С одной рукой не так-то просто! Кто это вообще? Мой новый полусотник, подсунутый кем-то сынок. Не одарённый, но при связях. Что за кличка такая странная? Парень косая сажень в плечах, с лицом убивца, а здоровается — словно ручку для поцелуя подставляет! Скорее гладит, а не жмёт. В сотне стали подозревать нехорошее…
— Нет. Спасибо Кузьма, справлюсь. — Отшил я излишне инициативного подчиненного. Не люблю подхалимов. Хотя он вроде ничего, толковый.
— Тогда по самому низкому разряду, — скривился врач, на отсутствие гешефтика от меня. — Без наркоза!
— Я сам лекарь и знаю, сколько и на что выделено страховкой. Схалтурь — пожалеешь! — Потерев тройной подбородок, Айболит стал творить. И года не прошло! Рука нарастала на глазах. Мастер! Хоть и голый. Не зря ждал своей очереди в госпитале, пока мои парни захватывали одну деревеньку за другой, под руководством 'Лапки'. Говорю же — толковый.
Одевшись и пожелав врачу крепкого здоровья и скромности в употреблении пищи, под ручку с замом пошли искать тысячника. Надо узнать, как действовать дальше. Куда двигаться? Что на фронте вообще творится?
— А это ты Хан! — Узнал меня в зюзю пьяный Андрей Маркович. — Садись, гостем будешь.
— Я по делу, — не отказался я, присев за стол, полный еды. Утка по-пекински, натёртая мёдом. Дим сам — или пельмени по китайскому рецепту. Парящий пирог. Пажский сыр! Праздник живота!
— Понял я зачем ты. Твои хорошо поработали. Отправишься к ним и продолжишь делать дело! — Заплетающимся языком говорил он, подкладывая блюда на мою тарелку.