— Людочка, нет и еще раз нет! Давай останемся непорочными друзьями…
— Ну, почему же нет? Ты ведь хочешь меня, — шептала она, — указывая на мои ставшие тесными брюки. — А это что?
— А это то, что он дурак, а я уже поумнел…
Простояли мы у двери вплоть окончания серии фильма, когда гости начали звать виновницу торжества к столу. Ключи она мне отдала, и я устремился на улицу.
Я пришел домой не в девять вечера, как обещал, а в одиннадцать. Я так спешил, что решил добираться к дому не городским транспортом с пересадками, а пешком — напрямик, через дворы, минуя улицы, перелезая через какие-то заборы, отбиваясь от собак. Вид у меня был ужасный. Весь в извести, с царапинами на лице от веток деревьев, хлеставших меня и мешавших продвигаться. Заявился с большим опозданием, но мог смело смотреть в глаза своим жене и теще. Они меня ждали и очень переживали: «Не случилось ли со мной какого-нибудь несчастья»? О том, что со мной могло случиться счастье — я промолчал.
Зоя обработала перекисью водорода мои царапины на лице, и мы улеглись спать на нашей маленькой кровати в малюсенькой комнате. Обнимая свою жену и засыпая, я почему-то раз за разом повторял слова какой-то песни: «Ты долго меня ожидала — минуты свиданья лови, и к милой с турецкою раной приплыл я на голос любви».
Свою супругу я любил очень крепко, и меня не соблазнил бы тогда никто. А к Людмиле через некоторое время, наконец, окончательно вернулся супруг, и ее семья стала полной. Так было угодно всевышним силам.
После того, как мы переехали от тещи в собственную квартиру, Судьба вновь приготовила мне испытание. Дом — обыкновенная пятиэтажная «хрущевка» — был недавно сдан в эксплуатацию и находился на окраине города, на самом краю поселка Гидростроителей. Жители нашего дома знали друг друга в лицо, жили дружно. Мы с Зоей дружили не только с соседями по своей лестничной клетке, но и с семьей из соседнего подъезда. Хотя, нужно сказать, что это была неполная семья. Мать, женщина лет около пятидесяти, ее дочь Людмила с маленьким сыном. Муж Люды, молодой лейтенант, погиб на учениях два года назад. Им дали квартиру в этом доме тоже от военкомата.
Люда номер два была не просто красивая, она была очень красивая: натуральная блондинка с густыми черными бровями на идеально чистом от всяких родинок лице. Но больше всего ее украшали темные пушистые ресницы, обрамлявшие удивительной голубизны глаза. Взглянув на нее однажды, невозможно было удержаться, чтобы вновь и вновь не смотреть на это потрясающее создание природы.
Мы часто ходили к Людмиле в гости, и они с матерью часто бывали у нас. Как это бывает в новом доме, то сантехника выйдет из строя, то электрические розетки начнут выпадать из своих гнезд, и всюду нужна мужская рука. Будучи тем самым мужиком на две семьи, я никогда не отказывал в помощи Людмиле.