Здесь я едва не потерял правую руку. В мастерской имелось два токарных станка. Один большой российский, другой поменьше, выпущенный каким-то армянским станкостроительным заводом. Если у первого имелись две кнопки аварийного выключения, выполненных в виде большого грибка с ярко-красной головкой и располагались они под левую и правую руки в разных концах станка, то у второго — только одна и только под правую руку. Вздумалось мне полировать какую-то деталь в виде стержня с резьбой на конце. Для полировки нужна большая скорость вращения патрона, в котором зажата деталь. Начал полировку мелкой наждачной бумагой и тут рукав халата правой руки вдруг стал стремительно наматываться на резьбу стержня. Если бы аварийный «грибок» был слева, то проблемы с остановкой станка не было бы. Но он был справа! Халат и рубаха были из прочной ткани — не рвались, я отчаянно тянул руку к себе, а вращающийся стержень все сильнее её сжимал, силы покидали меня, и я должен быть через мгновение переброшенным через станину с вывернутой наизнанку рукой. Вот тут и сработала моя «футбольная реакция». Я ногой сумел попасть по аварийному «грибку». Станок остановился. Рука потом долго болела. И скажу еще вот что. Если Вы потратили минуту на чтение это случая в моей токарной работе, то сам случай длился не более трех-четырех секунд.
Эта «футбольная реакция», видимо, была у меня, как говорят, «божьим даром». Как будто внутри меня сидел кто-то другой, который мгновенно принимал нужные решения независимо от меня. Не зря футбольные тренеры меня выделяли по владению своим далеко не гигантским телом и координации движений из числа других футболистов. Я мог, выражаясь футбольным термином, «один в один» — обыграть любого защитника, а порой и двоих, пробить по мячу из любого положения, причем, достаточно метко. И только травма и, в дальнейшем серьезная болезнь, помешали мне стать известным футболистом. Хотя кандидатом в мастера спорта я все же успел стать. Мне было строжайше запрещено врачами играть в футбол из-за перелом челюстно-височной кости.
В университете
Педагог— это звучит гордо
Новое место жительства рядом с Кубанским университетом (КубГУ) определило дальнейшую мою педагогическую гитарную деятельность. В то время университет готовил в основном преподавателей для сельских школ. Считалось, что сельский преподаватель должен не только учить детей, но и способствовать развитию культуры на селе. Поэтому в КубГУ существовал факультет общественных профессий (ФОП). Здесь обучали студентов второй профессии. Преподавателей гитары на ФОПе не было. Получив рекомендательное письмо из нашего музучилища, декан факультета принял меня на работу по договору без записи в трудовую книжку.