Ловец снов (Матросов) - страница 23

За его отсутствие в квартирке, где он проживал, ничего не изменилось. А что, собственно должно измениться там, где никого нет? Только живое существо может прямо или косвенно влиять на всё материальное в этом мире. А на что тогда может влиять неживое? Встряхнув головой, прогоняя дурацкие мысли, водрузил на стол пакет с продуктами, которые купил в магазине по пути домой. Из всех изысков современной кухни, самым привлекательным в пакете оказались пол палки «Тавровской» варёнки, пачка пельменей и два десятка куриных яиц. Упаковку чая, хлебный батон и пачку масла можно было отнести к разряду если не повседневных, то, по крайней мере, необходимых продуктов для депутатской потребительской корзины, которую те стеснительно навязывали народу из года в год и разводили при этом руками, дескать, а что вы ещё хотели? Покрутив в руках пачку пельменей, Виктор вздохнул и отправил её в морозильную камеру. Вспомнились слова отца, что пельмени без водки — это всего лишь вареники с мясом. Вареников не хотелось, и потому круг разносолов сузился до варёнки и яиц. Поставив сковороду на огонь, и разогрев её как следует, Виктор положил на неё кусок масла. Когда масло, зашипев, растаяло, он высыпал в неё из тарелки нарезанную заранее колбасу и всё это забил тремя яйцами. Тут же налил из закипевшего чайника кипяток в большую чашку. На чашке был нарисован смешной сержант в огромной фуражке с болтающимся где-то внизу выпуклого живота автоматом и надписью «Защитнику Отечества». Кинув внутрь «защитника» пакетик чая, Виктор снял с полки контейнер, где хранился сахар, но задержал его в воздухе. Немного подумав, отправил контейнер на место. Рядом с сахаром стояла початая банка мёда. Он вывалил в чашку с чаем две полные ложки майского мёда и тщательно размешал. Выключив огонь на плите, Виктор переложил готовую и приятно пахнущую яичницу с колбасой в тарелку и подал её сам себе на стол. «Кушать подано. Садитесь жрать пожалуйста». Когда весь ужин перекочевал к нему в желудок, Виктор убрал тарелку и чашку в мойку. Мыть всё это не хотелось. Опять пришли на ум размышления о живом и неживом. Если живое по каким-то причинам не хочет или не может, то почему бы не помыть грязную посуду неким потусторонним силам. Вот так вот просто щёлкнуть пальцами и произнести заветное: «Двое из ларца, одинаковых с лица! Помойте быстренько посуду!». На всякий случай он так и сделал. Чем чёрт не шутит. После ужина захотелось одного — лечь поскорее в кровать. Усталость навалилась всем своим расплывчатым огромным телом, вдавливая его в жёсткий ортопедический матрац. Тут же мышцы всего организма приятно закололи миллионами маленьких иголочек, а веки сами опустились, затворяя ночные ставни до первых петухов. Как только приятная нега коснулась «белого вещества», словно по команде перед его мысленным взором выпрыгнули уже порядком надоевшие образы Кривого и Сидора. Виктор в полной тишине, абстрагировавшись «закрытыми ставнями» от внешнего мира, пытался анализировать ход допроса этих двоих подозреваемых по делу Пушкарёвой. Если Кривой держался спокойно и уверенно, то Сидор дёргался по всякому поводу, отводил постоянно взгляд в сторону и ёрзал на стуле. Его алиби — проездной билет в пригородной электричке, ещё предстояло проверить на подлинность, как собственно и здоровье родителей, к которым он на ней ездил в Покровку. Однако, его поведение во время допроса ещё не показатель. Виктор прекрасно понимал, с кем имеет дело. Эти двое могли принимать любые обличия, преследуя одну цель — свободу. Свободу любой ценой. Кривой дымя сигаретой, изредка кидал на Виктора быстрые, как молнии взгляды. О том, что Натали убита, он не знал, а то, что перебрался в цыганский хутор, объяснял просто — кровь цыганская ему покоя не даёт. Тянет к родне от случая к случаю. Там в таборе, он отдыхает от всего мира душой и телом. Последняя его встреча с Натали была для него завершающим аккордом. В ту последнюю встречу они договорились, что Кривой больше не будет к ней приходить и забудет свою давнюю любовь на веки вечные. Это Натали объяснила ему тем, что, наконец, встретила человека, с которым решила соединить свою судьбу навсегда, а его хочет просто забыть. Кривой дал ей слово, что больше не объявится в её жизни и пропал на хуторе, залечивая душевную рану. Ещё он говорил о каком-то колечке, подаренном якобы женихом Натали. Колечко было не из простых и тянуло тон на десять баксов. Она при нём спрятала его в одном месте, которое Кривой запомнил и готов показать это место гражданину начальнику при условии, что тот его немедленно отпустит обратно в табор. Во время осмотра никакого кольца на Пушкарёвой обнаружено не было, хотя это кольцо могло послужить причиной убийства. Виктор долго колебался вести Кривого в адрес или нет. Перевесило то, что в деле появилась улика, отмахнуться от которой он не имел права. Его ребята как раз находились там, и это было Виктору на руку. Он поднялся из-за стола и подошёл к Кривому.