— За что, говоришь? За убийство Пушкарёвой! Ты арестован, Кривой, если ты этого ещё не понял.
Словно гром с ясного неба у него на столе зазвонил телефон. Виктор поднял трубку, и какое-то время слушал говорящего на том конце провода. Когда его речь закончилась, Виктор ответил:
— Спасибо, Саркисыч. Спасибо, дорогой.
С этими словами он аккуратно положил трубку на место и пристально посмотрел на Кривого.
— Ну, что оборотень, помогли тебе твои цыганские колдуны? Это тебе урок на всю жизнь. Не лезь туда, откуда не отпускают.
В отделе стояла тишина, словно он был пуст, и кроме Виктора и Кривого в нём никого не было. Все, пока ещё ничего не понимая, затаив дыхание слушали своего начальника.
— Хотел подставить мне Медведя? Не вышло! Я твою натуру давно просчитал и только благодаря этому понял тогда, кто передо мной. Ты сам мне и помог себя поймать. То, что ты душу чужому отдал, за то с тебя чуть погодя бог спросит, а вот за то, что женщину убил, спросят уже очень скоро. Дурак ты Кривой. А дуракам путь один — тюрьма.
Кривой смотрел себе под ноги, не смея перечить Виктору, но пытаясь выкрутиться и проскочить скользким угрём меж пальцев.
— На понт берёшь, начальник! Нет у тебя ничего! Нет, и не будет!
Он попытался даже хрипло рассмеяться, но Виктор ударил ладонью по столу, прерывая его преждевременную агонию.
— Ты мне сам показал, куда спрятал финку. На твою беду и бестолковость, водой никто в кухне не пользовался, так что пальчики твои и кровь Натали на ней, будут твоим приговором.
После его слов, Кривой как-то обмяк, а глаза перестали бегать, найдя точку опоры на поношенных туфлях хозяина. Выдавив из себя ни то стон, ни то крик, Кривой тихо произнёс:
— Твоя взяла, начальник. Не думал, что ты спец у них. — Кривой показал пальцем в потолок. — Иначе тебе меня никогда не взять было. Недооценил я тебя.
— И твои колдуны тоже. При случае передай им, что вычищу всю грязь и там. — Теперь Виктор указал пальцем на потолок. — Пусть начинают сжигать свои шаманские бубны и прочую колдовскую атрибутику.
— Сам им скажешь. Меня они не поймут.
— Колечко им оставил?
Кривой кивнул головой.
— Цыгане. Что с них возьмёшь?
Виктор усмехнулся, махнув рукой, и тут же обратился к Григорьеву:
— Володя, уведи этого урода. Глаза б мои его не видели. И освободи Сидора. Он нам уже не нужен. Пусть к родителям своим едет.
Когда входная дверь закрылась за спиной Григорьева, Толик Власов тут же спросил:
— А что это ты всё в потолок пальцем показывал? И причём тут колдуны?
Виктор устало выдохнул воздух и посмотрел в окно.
— Да в общем-то ни при чём. Это я так, для устрашения.