Риту привели на МРТ головного мозга. Большое помещение без окон, с искусственным освещением. Аппарат для исследования напоминал космическую капсулу длиной в человеческий рост, соединенную с горизонтальной платформой. В соседней комнате за перегородкой из толстого стекла сидела женщина в белом халате, перед которой высились приборы. Несложно догадаться, что информация во время исследования будет поступать именно туда.
Дородная, лет тридцати с лишним, медсестра уложила девушку на платформу и монотонно просветила, чего нельзя делать во время исследования и как себя вести, если станет плохо.
Врач в своей кабине нажала какую-то кнопку, и девушка въехала по ленте, словно багаж в аэропорту, внутрь белой капсулы. Замкнутого пространства Рита не боялась, но все равно стало не по себе: мучили боль и тяжкое предчувствие.
По цокоту каблуков и резкому щелчку девушка поняла: медсестра покинула кабинет и закрыла за собой дверь.
В механической утробе на Риту обрушился резкий стук, похожий на удары металла о металл. Аппарат выл так, будто не сканировал мозг, а резал черепную коробку на части. Сначала стук шел с постоянной частотой, а после сменился несколькими непродолжительными сериями оглушающих звуков, по громкости едва ли уступавших автоматным очередям.
Удары внутри аппарата стихли, процесс исследования подошел к концу. Рита выехала по ленте наружу, готовая облегченно вздохнуть. Но не тут-то было. Девушку охватил страх, едва она увидела округлившиеся глаза врачихи, которая подозвала медсестру и очень эмоционально что-то начала той объяснять, активно жестикулируя и указывая на приборы.
«Неужели опухоль мозга?» — испугалась Рита. Она в ужасе зажмурила глаза, и кулаки непроизвольно сжались. «Только не это! Пожалуйста, только не это!» — мысленно кричала она.
Опухоли не было. У Риты выявили гидроцефалию на ранней стадии: жидкость задерживалась в мозгу, и ее было так много, что начали расходиться теменные кости. Внутричерепное давление настолько высокое, что любой сосуд мог лопнуть когда угодно, и произошло бы непоправимое. Подобное встречалось у спортсменов после травм головы и у тех, кто пережил аварию.
Рита же, когда родилась, несколько минут не дышала, и через семнадцать лет проявились последствия кислородного голодания мозга. Возникновению болезни способствовали огромная умственная нагрузка, постоянный стресс и физиологический фактор, который врачам еще предстояло выявить. Что-то мешало свободному току жидкости через мозг.
Сначала грешили на шейный отдел позвоночника, но снимок оказался просто идеальным. Тогда одного из лечащих врачей осенило — спросил у Риты, не носила ли она в детстве пластинки. Девушка подтвердила догадку. После чего сделали рентген челюсти и височно-челюстного сустава. Оказалось, вследствие неверного ортодонтического лечения девушка уже некоторое время живет с привычным подвывихом сустава.