— Что ты там бормочешь? — Кален сидел на полу, положив голову девушки себе на колени.
Инариэль повернулся к нему.
— Кален, какого цвета у тебя глаза?
— Странный вопрос, я не по тем делам, мой друг, — замахал руками Кален.
— Да, нет же…
— У него голубые глаза, Инариэль, — ответила за командора Кара.
— Ты уверена?
Она улыбнулась и нежно посмотрела на сидящего на полу человека, человека за которого она готова была умирать тысячи раз, человека с которым она мечтала жить, человека, которого она потеряла, в ту самую минуту, когда маг перевел бормотание девушки на полу, в ту самую минуту, она поняла, о чьих голубых глазах грезит девушка. Она все поняла и простилась со своей мечтой, потому что теперь ее долгом было оберегать свою соперницу, разлучницу, потому что она была единственной надеждой их мира, и собственная жизнь Кары в сравнении с жизнью юной эльфийки не стоила ничего.
— Я совершенно уверена в этом, маг. И я поняла, к чему ты клонишь.
Инариэль улыбнулся.
— Очень сомневаюсь, Ищущая, что ты поняла все верно. Она говорит не о Видящем, если это тебя волнует. Но, цвет глаз, роднит его с тем, о ком она говорит, с тем… кому она принесла клятву… Почему-то она помнит только цвет его глаз, и больше ничего. Это невозможно!!!
— Хватит говорить загадками. О чем ты догадался? — Кален уже с трудом сдерживал гнев.
— Когда мы шли сюда, она спросила, что за амулет у нее на груди. Я рассказал ей древнюю легенду, по которой, древние эльфы, оставляя своих возлюбленных, отправляясь на войну или еще в какой далекий поход обменивались такими медальонами, принося при этом клятву вечной любви и верности и готовности следовать друг за другом в жизни и в смерти, по этой легенде, если умирал один из принесших клятву, другой тоже должен был умереть, иначе медальон мучал непокорного страшной болью и, в конце концов, убивал. Но эти клятвы уже давно никто не приносит, их слова давно забыты. Но она говорит на древнем языке, а значит, она могла связать себя с кем-то голубоглазым подобной клятвой. Остается вопрос: то ли это он ее удерживает на краю пропасти, чтобы не последовать за ней, то ли это она пытается вырваться из хватки этой клятвы и не последовать за возлюбленным.
Кален посмотрел на девушку. Ворот был расстегнут, и он видел мечущийся голубой огонь у нее на груди. У него перехватило дыхание. Он отвел взгляд от медальона и посмотрел на ее шею. Там словно птица в клетке билась в жилах ее кровь. Он видел каждый удар ее сердца. Дыхание опять перехватило, он с трудом мог сдержаться, чтобы не припасть губами к ее шее, чтобы не покрыть ее поцелуями. Картинки у него в голове становились все ярче. Дыхание уже давно сбилось, сердце колотилось, вырываясь из груди, глаза застилал туман. Его долго учили самоконтролю, для того чтобы успокоиться ему пришлось вспоминать все уроки. Выполнив несколько раз самые успокаивающие разум упражнения, он глубоко вдохнул. Наконец, он мог отвести от нее взгляд. Теперь он был спокоен, теперь можно говорить: