— Что это был за зов, Орлен? — удивленно поднял бровь Всемогущий.
— Я не знаю, учитель, — Орлен улыбнулся. — Но противостоять этому было выше моих сил. Я знал, что должен быть рядом с ней. Всегда. А что это было, как я это понял — я не знаю. Но мне жаль всех тех, кто никогда не слышал подобного зова, чем бы это не закончилось для нас, Учитель, я ни на секунду не сожалею о том, что тогда сделал. Каждое мгновение, проведенное с ней, — он нежно прикоснулся ладонью к щеке Лири. — Стоит моего падения, стоит тысяч любых наказаний.
Его голубые глаза светятся нежностью, встретившись с глазами Лири. По залу проносится робкий гул непонимания. Учитель тоже удивлен, он знает, о чем говорит его ученик, когда-то очень давно он испытывал нечто подобное к одной из смертных, но своим ученикам, он никогда не прививал этого чувства, они не должны были понимать и испытывать любви к противоположному полу, потому что это больно. Ему было больно, он хотел оградить своих учеников от такой участи. Видимо, это еще одна ошибка, видимо, совсем искоренить это чувство у него не получилось, или получилось, но не во всех. Впрочем, любопытства, жестокости и стремления к справедливости он им тоже не прививал. Они должны были быть бесстрастны и отстраненны, должны наблюдать, но не вмешиваться. Все это он задумывал лишь для того, чтобы получше разобраться во всех хитросплетениях, составляющих жизнь. С его стороны это была жажда познания. И вот теперь все вышло из-под контроля.
— Элирия, ты была первой в том мире. В отличии от двоих других, ты нарушила лишь один запрет, ты пала. Что заставило тебя? Почему, зная, о неминуемости наказания, ты пошла на это?
Лири смотрела прямо на него. Она не улыбалась, казалось, что она отстранилась от всего, вернулась в далекое прошлое, пытаясь вспомнить.
— Я увидела то самое озеро, на берегу, которого потом увидел меня Орлен. Это было чудесно. После долгих странствий, мне так захотелось почувствовать твердь под ногами, ощутить прохладу воды, прикосновения нежного ветра. Я захотела вспомнить, что значит быть живой…
— Вспомнить? Лири, никто из моих учеников никогда не был живым, в том понимании этого слова, которое ты вкладываешь в него. Вы лишены возможности чувствовать, все вы.
Она сверкнула на него глазами, а потом рассмеялась.
— Ты истинный отец, Всемогущий. И как любой родитель, не можешь почувствовать момент, когда твои дети, вдруг изменяются и перестают быть просто детьми, и начинают выбирать сами свой путь. Ты пытался нас оградить, защитить, но… Стремление к познанию взяло верх. Вспомни, как много книг в нашей библиотеке, вспомни, сколько времени я там проводила… Я нашла их. Нашла, те книги, что ты скрывал от других, книги о людях, о чувствах. Нежность, доброта, любовь… Ты считал, что мы этого не поймем, что нам это не дано? Почему? Почему ты посчитал, что мы не должны чувствовать? Когда я увидела тот мир, то озеро, когда к моей чешуе прикоснулась его холодная гладь, я поняла, как многое мы теряем, отказываясь от эмоций, не зная чувств. Но я решила остаться там, лишь когда увидела эльфов, которые мною любовались, когда я прочла в их глазах восхищение. Я решила, что они достойны того, чтобы получить наши вековые знания, я хотела им помочь, научить их тому, что знала сама и научиться у них… Научиться тому, от чего ты нас ограждал. И они научили меня, — она лучезарно улыбнулась. — С ними я все поняла, я смогла смотреть на все другими глазами, я познала дружбу, преданность, мною восхищались, не зная, что я среди них. Они научили меня ценить тепло огня, вкус еды, красоту природы, а еще меня научили принимать неизбежность смерти. С ними мне было и весело, и грустно, я была счастлива охотясь в лесу, я плакала, слушая их песни. Они дали мне многое, но кое-чего я не могла найти и познать, а мне этого так хотелось. Но я не могла полюбить никого из них, ведь они были просто одними из существ, каких многие тысячи. Именно поэтому, я тогда обратилась к небесам, я ждала любовь. И любовь меня нашла. И тогда я поняла, что я действительно стала живой. Настоящей… Понимаешь, всемогущий.