Послужной список А.Бастрыкина, однокурсника Путина по университету, внушает уважение. Доктор юридических наук, профессор, автор более 120 научных трудов, возглавлял кафедру в ЛГУ до конца 1991 года. Ох уж этот злополучный 91-й год — граница перерождения многих тысяч людей! И вот читаем в указанном выше источнике (статья К.Воеводы): «Бастрыкин на совещании в Нальчике, куда им был вызван Соколов, «публично и жестко, явно не стесняясь в выражениях», отчитал журналиста и выгнал из зала». Потом опомнился, но… не в ту сторону, какую следовало ожидать. И произошло худшее. По приезде в Москву «без объяснения причин» охранники председателя СКР усадили Соколова в машину и вывезли в лес. Там произошел разговор (вернее, монолог Бастрыкина)». Далее цитируем фрагмент из приведенного в той же статье открытого письма главного редактора «Новой газеты» (шефа Соколова) Д.Муратова в адрес Бастрыкина: «… Вы попросили охрану удалиться и остались с Соколовым наедине… не цитируем, что Вы в крайне экспрессивном состоянии высказывали Соколову о газете, редакционной политике, как Вы характеризовали нашего погибшего обозревателя Политковскую… жестокая правда в том, что Вы в запале грубо угрожали жизни моего заместителя. И даже удачно пошутили, что сами же это дело и будете вести…»
Все же надо отдать должное профессору Бастрыкину. Полного его перерождения в преступного профессора Мориэрти (героя произведения Конан-Дойля) не произошло, и мы должны поблагодарить его, что угрозу свою он так и не осуществил. Более того, он принес извинения Муратову за «скандал в Нальчике», а что касается выезда в лес, то утверждал, что его не было. «Имел место жесткий разговор возле обочины дороги — по сути у канавы, за которой проглядывала лесополоса. Муратов извинения принял…» О степени жесткости разговора «у обочины» ничего не упоминается. В извинении лишь делается неуклюжий упор на характер местности, где состоялся разговор, и ясно, что этот упор имеет целью отвлечь внимание от сути самого разговора.
После всех приведенных фактов кого-то может удивить сравнительно мягкий тон предыдущего абзаца. Каюсь, я всегда испытывал уважение к профессорскому сану. Но за меня постарался автор статьи К.Воевода: «Главред «Новой» может принимать или не принимать извинения главы СКР, но в действиях Бастрыкина явно проглядываются статьи уголовного кодекса. Место этого человека — в СИЗО». Ему вторит весьма осведомленный депутат Госдумы Хинштейн, предрекая Бастрыкину крупные неприятности. Но может быть, их смягчит «петербургский щит». Насчет места в СИЗО, скорее всего, другая крайность. Настоящий убийца или организатор убийства свою жертву обычно не предупреждает, а если делает это, то через третьи лица. Речь может идти о неконтролируемой вспышке гнева, которую, конечно, глава СКР не имеет права себе позволить. Во всей этой истории важно другое, а именно, попустительское, мягко выражаясь, отношение к деяниям банды убийц со стороны высших органов власти. Недаром еще в ельцинское время сложилось мнение о том, что власть, бизнес и криминал слились воедино. Да и сейчас витает в воздухе вопрос, контролирует ли власть криминал, или, наоборот, криминал контролирует власть (речь о ее правоохранительной ветви). Этот сакраментальный вопрос возник еще на закате «перестройки» у следователей Иванова и Гдляна. Не снят с повестки дня он и сегодня. Пройдясь по всем этажам правоохранительной системы, мы завершаем сагу о ней, хоть она и будет дальше мелькать в отдельные моменты.