— Стоп. Все это уже чересчур. То есть ты хочешь сказать, все, чего ты достиг, — для меня?
Он зарылся пальцами мне в волосы.
— Ну, нам же с тобой нужен был свой дом, как ты считаешь? А потом, когда ты в августе перебралась на Манхэттен, мне пришло в голову, что, если я выведу тебя, точнее, нас из тени и обращу на нас всеобщее внимание, кому-то станет гораздо труднее причинить тебе зло. А потому я решил, что кто-то меня узнает и соединит одно с другим — ради надежды точно предугадать, откуда нам следует ждать беды. А потом, — вытянул он ладонь из моих волос и нежно погладил большим пальцем щеку, — ты мне сказала, что у нас будет малыш.
— Ты тогда страшно испугался.
— Я же понимал, что мы с тобой в безопасности, пока ты не ждешь ребенка. Ведь ко мне в Амьен ты попала, уже его нося. А потому в ту ночь, когда ты мне об этом сказала, я понял, что кризис совсем не за горами. Что, возможно, он уже вовсю надвигается.
— Но все равно ты решил на мне жениться, прекрасно зная, что это часть, так сказать, «пакета». И надел мне кольцо с этой надписью.
— Это уже совсем другое. Я бы проклял себя навеки, если бы допустил, чтобы ты носила моего ребенка, так и не назвав меня своим мужем. Ну а что касается кольца… Я должен был предусмотреть любые обстоятельства. Я не мог пустить все на волю случая. Ты не представляешь, Кейт, не можешь себе представить, какие только варианты и контрварианты ни роились у меня в голове! Я просто измучился из-за этой проклятой метафизики: что можно изменить в судьбе, чего нельзя? Все время гадал над причинами и следствиями, пытаясь уяснить, правильно я делаю или нет. Или вообще на все на это Божья воля? Я чуть с ума не сошел от этих мыслей.
— Да уж, знаю, — обняла я его за талию. — Я тоже чуть не свихнулась. Но ведь тебе в конце концов и не было нужды так сильно терзаться. Ты точно знал, где я была 2 апреля 1916 года. И знал, что я отправляюсь в Нью-Йорк. Так что у тебя была масса возможностей меня найти и вернуть обратно.
— Кейт, я же не знал, что все это делает этот чертов Холландер! Я не знал, что по собственной воле сумею тебя перенести назад. К тому же полагал, что, по твоим же прогнозам, вообще буду мертв. Я ни о чем не имел ни малейшего понятия, пока не наткнулся в саутфилдском лесу на Холландера, которого нещадно выворачивало наизнанку после того, как он только что отправил тебя в 1916 год. Точно я знал лишь то, что «Коламбия» 4 апреля пошла на дно Атлантики после торпедной атаки германской подлодки. Не выжил никто.
По комнате легким эхом пронесся стук в дверь. Джулиан поднялся с кресла, пересадив меня с колен на свое место.