— Спасибо. Так вот: едва вернувшись на фронт, вы отправитесь в ночной рейд. Звучит правдоподобно?
Он укоризненно поддернул губы:
— Ну, чтобы это угадать, не требуется какого-то второго зрения. Вы и без того, должно быть, знаете, что я десятки раз ходил в патруль.
— Я так и заключила, — улыбнулась я в ответ, — судя по вам и вашим героическим стихотворениям. Но этот случай — совсем иной, Джулиан. На сей раз вы не вернетесь к своим окопам целым и невредимым. Во время этого рейда с вами что-то случится, что, возможно, приведет к вашей гибели.
За мгновение до того, как лампа опять вдруг погасла, погрузив нас снова в вечерние сумерки, я увидела, как лицо его напряглось, посуровело.
— И потому я прошу вас, умоляю, Джулиан, — заговорила я снова, безуспешно пытаясь придать своему голосу твердость, — не ходите на сей раз в рейд.
— И как вы это узнали? — совершенно спокойно спросил он.
— Я же велела не спрашивать меня об этом.
— Но как… — Он прикусил губу.
Я крепко обхватила ладонью его руку.
— Вы можете просто мне поверить? Пообещать, что найдете кого-то другого, кто поведет в ту ночь отряд?
Лицо его прояснилось:
— Этого я не могу сделать. Ни за что.
— И даже не прислушаетесь к моему предупреждению?
— Разумеется, нет. Что, по-вашему, я вместо себя пошлю на смерть другого человека? — Он энергично мотнул головой. — И как бы то ни было, я всякий раз, едва высовываюсь над окопом, рискую быть убитым. Это война.
— Но я знаю это совершенно точно, — не перестала умолять я его. — Это правда, Джулиан!
— Дело вовсе не в том, правду ли вы говорите, — мягко заговорил он, — и не в том, верю ли я вам. И вы сами это, несомненно, понимаете. Невозможно взять и бросить свою роту, пренебречь своими офицерскими обязанностями — даже под страхом смерти.
— Под страхом смерти? Джулиан, здесь речь не о страхе — это произойдет совершенно точно!
— Тогда я тем более должен быть на своем месте, раз пуля предназначена именно мне.
— Во-первых, не пуля, а снаряд…
— А как насчет того человека, что погибнет вместо меня? Как я потом напишу письмо его матери?
— А какое письмо отправится к вам домой? — с горячностью парировала я, чувствуя накатывающее отчаяние, осознавая, как я ужасно просчиталась. — Пожалуйста, поверьте мне. Ведь вы погибнете! Правда, погибнете, Джулиан! Вы не можете так со мной поступить! — Соскользнув с постели, я встала перед ним на колени, взывая: — Молю вас! Пожалуйста, послушайтесь меня. Ну что мне еще вам сказать? Что я могу еще сделать?..
Джулиан схватил меня за руки и резко поднялся, потянув меня к себе: