Ей представилось, как остановившееся сердце запускают дефибриллятором. Не так ли и они сейчас пытаются запустить остановившийся мозг?
– Энергия на максимуме, – сообщила Сьюзен.
На экране все красные точки зажглись теплым зеленым светом.
– Лиза, попробуйте теперь! – предложил Джулиан, кивнув на неподвижное тело Кэт.
Лиза склонилась над подругой.
– Кэт, сейчас или никогда! Харриет в беде! Помоги!
И бросила взгляд на Джулиана.
Ну как?
Он покачал головой; однако уголком глаза Лиза заметила какое-то движение на мониторе с другой стороны. Плоские линии ЭЭГ превратились в волны.
Джулиан выпрямился: он тоже это заметил.
– Не прекращайте! Подумайте, что ей сказать. Что-нибудь такое, что пробудит память.
Лиза повернулась к Кэт.
Какое слово отомкнет запертую дверь?
14 часов 36 минут
Кэт снова проснулась во тьме.
Она смутно помнила свет, помнила, как тянулась к нему… И вот опять оказалась здесь, в вязкой смоляной яме. Словно муха в клеевой ловушке.
Отпустите меня.
Она больше не боролась с этой вязкой тьмой. На борьбу не было сил. Просто тонула, погружалась все глубже и глубже, последним краешком угасающего сознания ища источник того теплого света… И вдруг в сознание ворвался крик:
– ХАРРИЕТ… В БЕДЕ…
Имя дочери и тревога, звучащая в крике, заставили ее сосредоточиться. Увы, ненадолго. Она слишком устала. И начала тонуть во тьме – не потому, что не хотела, а потому что не представляла, как помочь. Наверное, мелькнуло у нее в сознании, это и есть ад: снова и снова тебя оживляют лишь для того, чтобы ты еще раз вспомнила тот вечер – борьбу, удар по голове, украденных детей, – и еще раз осознала, что совершенно бессильна.
Я не могу помочь.
И все же она пыталась. Пыталась из последних сил, готовая на все, даже вступить в сделку с дьяволом, если это поможет ее дочерям. Снова прокручивала в голове ту ночь. Сосредоточиться было очень тяжело… да что там, невозможно. Детали выплывали лишь на мгновение и тут же погружались в вязкую тьму.
– ВСПОМНИ! КИНЖАЛ! ВАЛЯ! ШЛЯПА!
Какой ужасный крик! Сколько можно? Она ничего не знает! Когда же ее оставят в покое?
Но голос не умолкал:
– СЕЙХАН! РОЖДЕСТВО! ПЕННИ! ВИРДЖИНИЯ!
Хотелось заткнуть уши – но, кажется, у нее больше нет ни рук, ни ушей. Да, это и есть ад. Самая страшная пытка. Всей душой желать спасти дочерей – и быть не в состоянии…
Вдруг Кэт замерла. В воспоминаниях появилось нечто новое – хрупкое, летучее… как бы не спугнуть…
Все та же страшная ночь – но теперь яснее, четче, разложенная перед ней на секунды и минуты…
Что изменилось?
Вирджиния!
Уже не назойливый крик в ухо – ее собственная мысль! Мелькание образов замедлилось. Вот она лежит на холодном полу, в луже собственной горячей крови. Мужчины в масках волокут ее девочек через заднюю дверь во двор, где за гаражом стоит припаркованный фургон.