— Девочка, никогда ни перед кем не стесняйся своих чувств и желаний. Высказывай их и удовлетворяй. Другой жизни для них не будет.
От моего шепота Полина широко распахнула свои глаза с огромными от страсти зрачками. Какие же они охренительные в обрамлении длинных ресниц. Я воспользовался этим моментом, чтобы демонстративно начать ритмично играть с ее клитором, добиваясь того, что она все чаще вздрагивала всем телом под моими руками.
— Да, дорогая, я намеренно разжигаю в тебе эту похоть и страсть, тот животный инстинкт, который живет в каждом теле. И в твоем тоже, только ты еще не знаешь, какой сильный он бывает, когда хочется рычать, кусать, царапать, изгибаться под мужским членом, желая его всей своей сущностью. Тебе ведь нравится, что ты видишь? Мой член, что стоит торчком для тебя. Чтобы войти и долго терзать, показывая, от кого ты получаешь такое наслаждение, что просто хочется — растерзать. Это то, что сильнее разума, сильнее воли. Это горячая раскаленная жадность, что появляется внизу живота и начинает подниматься, затопляя, заставляя задыхаться, крича от необузданного желания, — я продолжал ласкать ее клитор, а второй рукой прошелся по животу, слыша ее страстные стоны, издаваемые приоткрытым ротиком. — Чувствуешь ее нарастание, которое затмевает все остальное, кроме одного: принадлежать полностью и быть оттра*анной так, как никогда раньше. Так давай, рычи, кусай, сделай все, как тебе нравится. Я весь для тебя, для удовольствия! А ты для моего, и я получу все, что хочу.
С этими словами я резко раздвинул в стороны ее длинные ноги, приставляя к готовому для вторжения влагалищу давно налитый член. Полина инстинктивно двигалась навстречу уже желанному вторжению, но я не вошел, а лишь провел тяжелым членом скользящим движением вдоль половых губ до лобка, задевая пульсирующий клитор и медленно возвращаясь обратно.
Полина ерзала подо мной, пытаясь хоть немного ослабить натяжение возбужденной кожи под двигающимся членом.
— Я хочу услышать, как ты просишь вставить мой член в твою готовую мокрую киску и оттра*ать тебя до множественных оргазмов, не одного. Нет, детка, их будет много, будет чувствительным твое жадное ненасытное влагалище до того, что ты так жаждешь заполучить в него. Я хочу услышать твои слова. Иначе ничего не будет, так и знай!
— Сволочь наглая, Олег, какая же ты беспринципная сволочь, за что ты так мучаешь меня?!
Ненавижу тебя, Олег! Ненавижу!
— И хочешь, да, девочка? Так ненавидишь, что хочешь до ломоты в теле. Очень хочешь, признайся, и я засажу тебе по самые яйца! Тебе же нравится, что я такой, это доводит?