Разорванные цепи (Давыдова) - страница 174

А бабы опять за свое! Как объяснить напрасность всего того, что женщины там себе навыдумывали от тоски и голодных тараканов в голове. В такой ситуации они всегда чего-нибудь ждут. Или кого-нибудь. Неважно, красивого или нет, женатого, пьяного, подонка или настоящего мужчину. Неважно, главное- он Свой, она так про него считает, она так решила или придумала, у женщины Любовь! Но я не хочу быть объектом ожиданий какой-то одной. Мне это не интересно.

Я еще сам в поиске, мне не нужны навязчивые идеи о себе любимом, под чьим-то конкретным бочком. И если меня пытаются повязать, я буду бороться, всеми доступными средствами и методами, выцарапывая свою свободу. Да чем угодно, в сущности. И буду трепыхаться, отстаивая свою независимость от баб, потому что еще много не успел, не повидал, не попробовал, не созрел для семьи.

— Мне жаль, Олег, что ты живешь по такому принципу. Но это твой выбор и не мне его осуждать. В одном ты прав: насильно никого нельзя заставить быть счастливым, потому что у каждого свое личное счастье. Да, мне не повезло в семейной жизни, попался человек, недостойный моей любви. Но ведь где-то на земле точно есть мужчина, встретив которого, я смогу создать новую счастливую семью. Пусть не сейчас, но потом точно. И буду счастлива, несмотря ни на что, даже вопреки всем обстоятельствам, и назло им!

Мне совсем не понравились ее слова, мало того, они меня задели. Я смотрел на эту решительную маленькую женщину и впервые с холодком в сердце осознавал, что да, будет счастлива. С другим мужчиной, который ее оценит лучше, чем ее ничтожный бывший. И тогда она легко забудет его, — заодно и меня, — идя вместе с ним дальше, не оглядываясь на прошлое. Настроение стремительно падало, и я решил его поднять. Негоже портить такое утро.

— Как ты смотришь на утреннее купание в бассейне? Хочешь искупаться? Вообще купалась когда-нибудь ночью или на рассвете голышом, когда не вовремя появившиеся соседи могут, в свете просыпающего дня, рассмотреть все твои прелести?

Полина растерянно посмотрела, не понимая, для чего я это говорю, всерьез или шутя, насмешливо изогнув бровь и улыбаясь порочной усмешкой. Так хотелось расшевелить ее, чтобы она стала самой собой и с нее слетел этот налет классной училки с серьезностью, которой она только что кидала мне в лицо последние фразы.

— Разве от такой возможности у тебя не гуляет адреналин в крови, и сердце по-прежнему ровно стучит в груди? А если я присосусь к этой роскошной груди, оно тоже не изменит свой ритм?

И я начал, не спеша, с грацией уверенного в своей мужской неотразимости человека, раздеваться.