— Кто тебя опустил ниже плинтуса? Ты как занимал свою должность, так сейчас ее и занимаешь.
Что для тебя лично изменилось, почему ты вдруг стал «никто»? Мы же не раз с тобой разговаривали на эту тему. Откуда эти амбиции? Ты прекрасно сам знаешь свой потолок. То жалуешься, что устал тянуть этот проклятый груз, то возмущаешься, когда тебя от него освобождают. Определись, Леша, что ты на самом деле хочешь. Или причина совсем не в этом? А в чем? Что тебя так беспокоит, объясни мне?
— А то ты не знаешь. Все понимают, что я никак не влияю на этот бизнес, что со всеми своими должностями все же обыкновенный наемный работник. Наемный, несмотря на то что я твой муж и отец нашего сына. Пока жив был тесть, я мирился с его решением, ведь он был владельцем всего. Я уважал его право. Но сейчас наследниками стали вы с сыном. А я опять не при чем. И мне пока в лицо не смеются, но поверь, это скоро случится! Я уже сейчас вижу ехидные усмешки на этих рожах «партнеров по бизнесу»! А тебя все устраивает. Ты по уши закопалась в сына и свои интересы, а с мужем не хочешь считаться, тебе совсем не интересно, что я при этом чувствую.
— Леша, приди в себя! В чем ты меня обвиняешь? В чрезмерной любви к нашему сыну? Так я пытаюсь ему быть и мамой, и папой, который вечно отсутствует, такой занятой для собственного сына! В манкировании твоих интересов? А в чем это выражается? В том, что тебя не уважают «партнеры»? И какие же? Насколько я в курсе, наша фирма на хорошем счету, на слуху, все очень уважительно и почтительно относятся к нашему бизнесу. И тем более к ее представителям. Или у тебя завелись другие неизвестные партнеры? Так познакомь меня с ними, я буду только рада посмотреть, почему они так себя ведут. Только в одном ты прав, и это действительно перекос.
Неправильно, не по-человечески, что после смерти папы ты не имеешь долю в бизнесе, являясь моим мужем. Это может быть неправильно понято. И хотя папа не мечтал, чтобы ты имел долю в акциях фирмы, сейчас ситуация несколько изменилась. Папа всегда хотел, чтобы во главе фирмы встала я, его дочь. Если бы так случилось, то никого бы не волновало, что у тебя нет права голоса в совете директоров, куда ты входил на правах исполнительного директора. Но теперь это жизненно необходимо, поэтому я подумаю, как это исправить.
— Поля, а почему бы тебе как опекуну не переписать на меня долю акций нашего сына? Тогда бы мы были равноправными владельцами фирмы с тобой. По-моему, вполне закономерно, когда муж и жена владеют бизнесом в равных долях.
— Нет, Алексей, доля нашего сына, пока я жива, даже не подлежит обсуждению. Она для тебя неприкасаемая ни при каких обстоятельствах. Даже не думай! Приемлем лишь вариант по передаче тебе части акций из моей доли, но на каких конкретно условиях, я пока не готова ответить!