Очевидно, что время не залечило полностью все раны к моменту моей встречи с этим гордым итальянским мужчиной.
Один из друзей Дэйзи пододвинул стул и усадил меня на него – на этот раз без каких-либо инцидентов. Поблагодарив его, я устроилась поудобнее. Мне не следовало смотреть на Марчелло, но я просто не могла на него не смотреть. Так как я ничего не могла с собой поделать, то я хотя бы надеялась увидеть хотя бы частичку того парня, которого я знала. Любила. И уж точно я не ожидала увидеть сердитого мужчину, который смотрел на женщину, которая когда-то улетела, чтобы больше не встретиться с ним.
Его оливкового цвета кожа приобрела бледный оттенок. Он осушил бокал, удерживая на мне взгляд через край бокала. Когда он сделал глоток, то мой взгляд непроизвольно опустился на его горло. С каждым глотком адамово яблоко двигалось вверх-вниз под небритой кожей.
Он быстро крикнул что-то на итальянском сквозь шум разговоров гостей, после чего официант подошел к нашему столу. В его руках была бутылка красного вина и бокал, который он поставил прямо передо мной.
– Симона? – Он указал на бутылку вина.
Симона. Даже её имя было прекрасным. Её черного цвета волосы свободно падали на плечи, а милые кудри были растрепаны ветром. Взгляд её ярко-зеленых глаз был направлен поверх пустого бокала и полностью сфокусирован на нем. Вместе они представляли собой идеальную пару.
Марчелло обожал вино. Я помнила это. Посмотрев на него, я вопросительно наклонила голову в сторону. Проигнорировав это, он повернулся обратно к своей прекрасной гостье.
Ну, вот как-то так. Я кивнула скорее для себя, чем ему в ответ, все еще ошеломленная, я все еще смотрела в упор на него, не в состоянии оторвать взгляд от этого призрака прошлого.
Марчелло взял бутылку. Его огромная ладонь обхватила её, когда он поднес горлышко ко рту. Зубами он вытащил пробку. Словно Клинт Иствуд с сигаретой он держал пробку между зубов, а затем на его лице появилась самодовольная улыбка. Она предназначалась только мне. Я прекрасно помнила, что означала подобная улыбка и всё, что за ней следовало. Всё мое тело обдало жаром, когда в сознании всплыло воспоминание о той ночи, когда он захотел поменяться местами. Я рисовала его портрет десятки раз, но в тот вечер он захотел нарисовать меня при помощи бутылки самого крепкого красного вина, которое я когда-либо пробовала. После трех бокалов его желание было исполнено.
С пробкой в зубах он расписывал моё голое тело при помощи домашнего Кьянти. Оставляя приятную красную жидкость на каждом сантиметре моей кожи, покрывая ею все вершины и впадины, он одновременно наблюдал за происходящим с...возбуждением.