- Пётр Ануфриевич, не следует бросаться, очертя голову! - предостерёг воеводу Паскевич. - Доверяешь ли ты этому Кузпеше?
- Люди знают его! - бросил Протасьев. - Он в полоне у кизгизцев был, много зла претерпел от них.
- А ежели это ловушка, воевода? Коли он воевать вместе с тобою желает, пусть с воинами сюда идёт. Я своих людей в западню не поведу.
- Да полно тебе наговаривать, Лазарь Миронович! - нахмурившись, махнул рукой Пётр. - Коли там две сотни саянцев, то Дементий их побьёт без остатка.
- Тогда пусть языка ценного возьмёт, - мрачно проговорил полковник. - Расспрошу его о войске киргизцев.
Красноярский атаман, к сожалению Лазаря, препираться с воеводой не стал, а, быстро собравшись, отправился с половиной своих казаками вслед за качинцами, не медля ни минуты. Что поделаешь, по всей видимости, Дементию не впервой было бросаться в бой, не обременяя себя такой безделицей, как разведка. Паскевич всё же отрядил два с половиной десятка бойцов под командованием одного из лучших лейтенантов, служивших под его началом на Сунгари. Отряд забрал последних лошадей в крепости - Протасьев не чинил союзникам препятствий. Для лейтенанта Ерофея Котомарова, младшего сына одного из захудалых князцов, жившего близ устья реки Котомары, это задание стало первым самостоятельным делом, и молодой офицер был преисполнен решимости выполнить его без потерь и ошибок. Ерофей знал, как ценит воевода Матусевич толковых воинов - каждый даур мечтал повторить карьеру рейтарского полковника князя Лавкая, который командовал латниками - достойнейшими и славнейшими из воинов, безмерно уважаемыми в народе.
Помимо однозарядной винтовки, каждый из бойцов имел револьвер и две гранаты, предназначенные для ближнего боя. Бойцы, ожидавшие долгой и утомительной дороги к месту несомненных будущих подвигов, были довольны возможностью показать себя уже так скоро, на берегах Енисея.
На прежнем месте кочевников не оказалось, но к казакам тут же подошли двое мужичков в худо скроенных зипунах из кожи, с виду качинцы, которые наперебой принялись тараторить что-то, отчаянно жестикулируя.
- Бают, саянцы ушли к Мунгатову становищу, - нехотя пояснил Дементий, когда Ерофей подъехал к нему. - А до того пожгли ещё одно ясачное Атыково становище.
Жеребец Злобина нетерпеливо фыркал, переминался с ноги на ногу и жевал кожаные удила, позвякивая уздой. Атаман исподлобья глядел на ангарца, посматривал и на своих людей, ожидавших его приказа. Среди казаков многие хотели тотчас же отправиться вслед за саянцами, догнать их и непременно побить.