— Отвалите к чертям собачьим, — Люций оттолкнул одного мужчину и протискивался среди гостей остальную часть пути к бару. Он подтолкнул меня вперед и, встав сзади, загнал мое тело в ловушку. Это воплощало жест защиты, но его нахождение оказалось слишком близким для меня. Мне нужен был воздух. Я предпочла бы оказаться в своей комнате, чем здесь.
Пришлось вытянуть шею, чтобы осмотреться и найти Дилана, но масса людей заблокировала обзор.
— Мне по старинке. Два. — Грудь Люция казалась теплой по сравнению с моей, его руки покоились на моих бедрах. — Ты хорошо справляешься, — прошептали мне на ухо. — Это было наибольшим представлением за вечер.
Бармен налил напитки и поставил их перед нами. Я взяла свой: вкус был горьким на языке, но я поприветствовала прилив тепла от алкоголя. Сделала один резкий глоток, жидкость обожгла, когда я ее проглотила.
— Полегче, Стелла. — Люций взял мой почти пустой стакан.
Я склонила голову к плечу и заговорила ему в ухо:
— Пожалуйста, Люций. Я не хочу в этом учавствовать.
Он прижался кончиками пальцев к моему бедру.
— Напьешься сегодня — завтра будет только хуже. Ты должна оставаться сильной.
— Зачем?
— Ты знаешь ответ.
— Нет. — Но я знала. Мне просто нужно было это услышать, чтобы понять, насколько хуже все может стать.
— Если не сможешь оставаться сильной, я прослежу за тем, чтобы твой отец страдал. И обязательно позабочусь о твоих муках.
Я фыркнула и вырвала у него напиток, прикончив содержимое одним глотком.
— Да. Думаю, что мои страдания обеспечены мне, независимо от поведения. — Я избегала разговоров на тему моего отца. Его добрые глаза вспыхнули у меня в голове, хотя я полагала, что они больше не были такими. По крайней мере, теперь.
— Есть что-нибудь еще? Что-нибудь, что помешает мне отправиться обратно на эту сцену и сказать всем твоим приятелям, чтобы они засунули свое Приобретение прямо себе в задницы? — Я кивнула бармену, заказав еще один напиток.
— Есть много чего. Будешь ли ты страдать завтра? Да. Но я могу заставить тебя мучиться каждый день после этого. — Голос Люция потемнел, а сам мужчина крепко сжал мое бедро. Бармен поставил напиток, но Люций убрал стакан подальше от меня. — Ты моя на многие месяцы вперед. Я могу придумать много неприятного, Стелла. Намного хуже всего, о чем ты могла бы помыслить. Боль, пытки, изнасилование, с которыми ты встретишься завтра, покажутся тебе приятным воспоминанием. — Он провел рукой по передней части моего бедра и сжал плоть между ног, вжав меня в барную стойку, отчего в ребра мне болезненно впилась деревянная поверхность. — Если это то, чего ты хочешь, то обязательно поднимись на сцену.