Я кивнул, чтобы показать, что слушаю его со вниманием.
– В английском ломбарде, когда берут в залог часы, номер квитанции обычно наносят иглой на внутреннюю сторону крышки. Это гораздо удобнее всяких ярлыков. Нет опасности, что ярлык потеряется или что его подменят. На этих часах я разглядел при помощи лупы не менее четырёх таких номеров. Вывод – ваш брат часто оказывался на мели. Второй вывод – время от времени ему удавалось поправить свои дела, иначе он не смог бы выкупить заложенные часы. Наконец, взгляните на нижнюю крышку, в которой отверстие для ключа. Смотрите, сколько царапин, – это следы ключа, которым не сразу попадают в отверстие. У человека непьющего таких царапин на часах не бывает. У пьяниц они есть всегда. Ваш брат заводил часы поздно вечером, и вон сколько отметин оставила его нетвёрдая рука. Что же во всём этом чудесного и таинственного?
– Да, теперь и я вижу, что всё очень просто. И сожалею, что был несправедлив. Я должен был больше доверять вашим исключительным способностям. Можно мне задать один вопрос: есть ли у вас сейчас на руках какое-нибудь интересное дело?
– Нет. Отсюда и кокаин. Я не могу жить без напряжённой умственной работы. Исчезает цель жизни. Посмотрите в окно. Как уныл, отвратителен и безнадёжен мир! Посмотрите, как жёлтый туман клубится по улице, обволакивая грязно-коричневые дома. Что может быть более прозаично и грубо материально? Какая польза от исключительных способностей, доктор, если нет возможности применять их? Преступление скучно, существование скучно, ничего не осталось на земле, кроме скуки.
Я открыл было рот, чтобы возразить на его тираду, но в дверь громко постучали, и в комнату вошла хозяйка, неся на медном подносе визитную карточку.
– Вас спрашивает молодая девушка, сэр, – обратилась хозяйка к моему другу.
– Мисс Мэри Морстен, – ответил он. – Хм, это имя мне незнакомо. Пригласите, пожалуйста, мисс Морстен войти, миссис Хадсон. Не уходите, доктор. Я хочу, чтобы вы остались.
Глава II
Мы знакомимся с делом
Мисс Морстен вошла в комнату лёгким, уверенным шагом, держась спокойно и непринуждённо. Это была совсем молодая девушка, блондинка, хрупкая, изящная, одетая с безупречным вкусом и в безупречно чистых перчатках. Но в её одежде была заметна та скромность, если не простота, которая наводит на мысль о стеснённых обстоятельствах. На ней было платье из тёмно-серой шерсти, без всякой отделки, и маленькая шляпка того же серого тона, которую слегка оживляло белое пёрышко сбоку. Лицо её было бледно, а черты не отличались правильностью, но зато выражение этого лица было милое и располагающее, а большие синие глаза светились одухотворённостью и добротой. На своём веку я встречал женщин трёх континентов, но никогда не доводилось мне видеть лица, которое так ясно свидетельствовало бы о благородстве и отзывчивости души. Когда мисс Морстен садилась на стул, который Холмс предложил ей, я заметил, что руки и губы её дрожат, видимо от сильного внутреннего волнения.