Они направились к двери, позвонили и стали ждать.
Через некоторое время послышались чьи-то шаги в коридоре. Дверь открылась, и на пороге появилась худенькая девушка с узенькими плечами.
– Здравствуйте! Хозяин дома? – спросил Дроздов.
Она с удивлением посмотрела на них.
– Уже поздно. А что такое? Может, придете завтра?
– Нет.
Она поколебалась, затем уступила.
– А вы кто?
– Мое имя вам ничего не скажет.
– Обождите, – она снова посмотрела на Дроздова и прикрыла дверь.
– Видно, дочь, – сказал Шкаликов.
Дверь отворилась, и появился пожилой мужчина – худой и сутулый.
– Добрый вечер. Что вам нужно?
– Здравствуйте, – сказал Дроздов, рассматривая его.
Он был плешив, с большим лбом, маленькими глазками, очень близко посаженными к переносице.
– Можно войти? – спросил Дроздов.
– Ну, заходите, раз пришли, – с некоторым колебанием проговорил водитель. – Хотя сейчас слишком поздно, чтобы говорить о делах, – добавил он.
– Лучше поздно, чем никогда, – заметил Шкаликов, чтобы хоть что-то сказать.
Они вошли в коридор и последовали за Гнедичевым в гостиную, украшенную зеленым ковром.
Гнедичев включил свет и встал около стола.
– Итак, – проговорил он, нервно теребя полы пиджака, – в чем дело?
– Вас, извините, как по имени-отчеству? – уточнил Дроздов.
– Андрей Трофимович…
– Так вот, Трофимыч. Я – майор ГРУ…
Услышав это, Гнедичев резко отступил назад и закрыл рот рукой. Его лицо побледнело, а в глазах застыл страх.
– Не пугайся, Трофимыч, – проговорил Дроздов, – мы по делу.
Водитель стал стучать зубами.
– Я вас прошу, – проблеял он, – что вам надо?
Дроздов пододвинул ему стул.
– Сядь! Нравится тебе это или нет, но мы заключим сделку. Я задам несколько вопросов, и, если у тебя есть хоть немного здравого смысла, ты на них ответишь. Завтра ты будешь в войсковой части. Верно?
Он весь дрожал, но упрямо покачал головой.
– Мне нечего вам сказать, – пробормотал он. – Я давал подписку, и если я нарушу ее…
– Ты будешь говорить, – возразил Дроздов, возвышаясь над ним во весь свой огромный рост, – или мне придется…
Он достал пистолет и приставил его к груди Гнедичева. Водитель побледнел, но не сказал ни слова. На одну секунду Дроздову показалось, что тот теряет сознание, но водителю удалось взять себя в руки.
– Нет, нет, – начал он умоляющим шепотом.
– Будешь говорить?
Он слабо кивнул головой.
Дроздов убрал пистолет.
– На этот раз постарайся ответить быстро.
Гнедичев снова кивнул, дыша как астматик.
– Завтра утром ты направляешься в войсковую часть. Так?
– Да.
– В котором часу?
– В девять.
– В котором часу ты должен прибыть туда?
– Без четверти десять.