– Мы теряем время, – резко сказал Дроздов. – Чем меньше времени, меньше возможностей.
– Что ты имеешь в виду? – спросил его Президент.
– Ты сам понимаешь, что… «Китеж» надо выручать. Я привык помогать товарищам, когда они в беде.
– Но как? – снова спросил Президент.
– Не знаю, – горячился Дроздов, – но надо что-то делать.
– Нет, ты знаешь! – резко повернулся Президент. – Но говорить не хочешь…
– Хорошо, я скажу… Надо взять оружие и защищать нашу подводную базу до последней капли крови, черт побери!
– Прекрати, – спокойно и твердо сказал Президент. – Быстро же они тебя перевербовали. Когда только успели? Пока вы летели вместе в Москву? Хороша психология – раз не понимаю, хватаюсь за пистолет. Вспомни историю наших взаимоотношений с японцами и представь, что у наших отцов не хватило бы разума и терпения.
– О каком разуме ты говоришь? – перебил Дроздов.
– Уже то, что мы пока добрососедствуем, – спокойно сказал Президент, – говорит о том, что они готовы идти на компромиссы. Мы можем договориться.
– Когда в твоем дворе лает чужая собака, единственный путь – выгнать собаку, – сказал Дроздов. В свете люстры под потолком было видно, как побледнело его лицо.
– Я верю и хочу, чтобы ты верил: речь идет не о собаках, а морское дно под проливами – пока не наш двор, – спокойно ответил Президент, – и наши выдержка и терпение – это проявление разума.
– Может быть, у меня мало понимания твоего высшего разума, – отвернувшись к окну, сказал майор, – но и запасов оружия на «Китеже» еще меньше.
– Прошу тебя, иди отдохни, Андрей, – тихо отозвался Президент. – Тебе нужно отдохнуть после всех этих волнений.
– Правильно, – злясь еще больше, заметил Дроздов. – Я буду спать, а они перебьют наших, как котят.
– Прекрати, – резко прервал его Президент. – Я не прошу, а приказываю! Впрочем, – тут же постарался он загладить свою резкость, – если хочешь, можешь пойти со мной. Посмотрим, что приготовила для нас великолепная «девятка».
При их появлении несколько пожилых седовласых мужчин поднялись со своих стульев, расставленных вокруг большого круглого стола, – кроме членов «девятки» в зале находился только генконструктор фирмы «Нептун» генерал-полковник Савицкий. Охрана осталась снаружи, потому что здесь собрались заслуженные и уважаемые люди, и в ней не было необходимости.
Президент жестом предложил присутствующим садиться.
Академик Бармин расположился с противоположной стороны стола рядом с Цвигуном. Он сидел свободно, расслабленно, как профессор в лекционном зале, и никаких признаков злости и ярости, бушевавших в нем пару дней назад, уже не было заметно на его лице.