− Ты что, дура? − отозвалась Малли. − Девочка, мы добрались до дна. Конечно, он захочет посмотреть, что там.
− И ты туда же?
Малли воззрилась на Хочипиль так, будто та только что предложила поклониться древним богам.
− Он иерарх! Разумеется, он проведет великое шествие и напоминание.
И разумеется, все захотят присоединиться к нему, коснуться сущности божественной машины, ощутить безграничную общность со всем Содружеством: с сетью городов, шахт и колодцев, связанных биением рельсов и гулом паромобилей, с тысячами бригад, которые вкалывают в недрах младших машин, безостановочно поднимая бронзу, медь и хром во славу машины.
Хочипиль с потрясением поняла, что Малли ждала её, не задумываясь о статусе отщепенки, и нет никакой возможности отказаться, иначе она огорчит Малли и вызовет ненужные подозрения.
− Ладно, − ответила она. − Идём.
Хочипиль никогда не бывала на нижних этажах, но почему-то не удивилась, обнаружив, что они из хрома и стали: белые и сияющие в ярком свете солнечных сфер, они всё так же гудели от перестука рельсов. Эхо было настолько сильным, что почти парализовывало.
Хочипиль шла с высоко поднятой головой, не обращая внимания на странные взгляды, которые бросали на неё рабочие, − калека, здесь, в центре Колодца, немыслимо. Она держалась чуть позади Малли, не желая приближаться. Сама же Малли не выказывала ни малейшего дружеского участия, а лишь хотела привести свою спутницу к божественной машине.
Они уже почти спустились на дно Колодца. Рокот сотрясал кости и мышцы Хочипиль, эхом отдавался в ребрах, словно второе сердцебиение. Однако до самого низа они не дойдут: Хочипиль была уверена, что иерарх не станет показывать рабочим, что лежит на последнем этаже. Последнюю яму вырыло начальство, и губернатор собственноручно сломал последнюю печать и присоединил последние рельсы.
На обширной платформе, заполнившей большую часть шахты на Восемнадцатом уровне, собралось невообразимое количество рабочих. Все носили собственные цвета и знаки принадлежности − невообразимое море коричневатых одежд из хлопка и магвея. В центре платформы находился алтарь со священными символами: Зубец, Цепь, Болт, Провод и Склянка.
На платформе стоял иерарх.
Он был один: высокий, невзрачный силуэт в развевающихся кипенно-белых одеждах с символом, который Хочипиль не рассмотрела. Но даже вдали от платформы, даже зажатая на узкой тропинке между возмущенных членов бригады Малли, она чувствовала силу его присутствия, ауру, которая каким-то образом пульсировала в каждом городе Содружества, и разум божественной машины, протянувшийся к дну Колодца, распространившийся по рельсам, чтобы быть с ними в этот момент величайшей славы.