Их немногочисленные разговоры, больше похожие на споры-поединки, каждый раз заканчивались одним и тем же образом — они оба были голыми и запыхавшимися. На самом деле Меган специально подстрекала Трена, чтобы тот трахнул её, но справедливости ради он, похоже, делал то же самое.
По непонятной причине они просто не могли оторваться друг от друга, хотя и продолжали свою шараду о взаимной неприязни. Кроме того, они не могли просто взять да и заняться сексом, им нужно было пройти сложный танец, включающий в себя крики и рукоприкладство — физическую борьбу, которая возбуждала девушку больше всего.
«По крайней мере, на этот раз мне не нужно проходить через всю ту досаду о предательстве», — размышляла она. Трен не скрывал тот факт, что собирается продать её, как только попадёт на нужный рынок. И в то же время, самое смешное было то, что каждый раз, когда она бросала ему в лицо его же план выставить её на торги как сексуальную рабыню, мужчина замолкал, а потом приходил в бешенство. После этого он всегда трахал её до тех пор, пока она не закричит, как банши. Само собой разумеется, Меган бросала это ему в лицо при любой возможности.
Между яростными сексуальными стычками и словесными баталиями они обменивались друг с другом кусочками личной информации. За ещё одним бокалом того смертоносного вина Меган потчевала Трена рассказами обо всех своих предыдущих неудачных отношениях. Мужчина хвастался своими многочисленными любовными победами. Этот конкретный разговор окончился тем, что Меган побросала в него статуэтки его же секс-пассий, угрожая мужчине всем, чем только можно, и осыпая его всяческими оскорблениями, после чего последовало сексуальное «погружение-её-ногтей-пониже-его-спины». Меган понятия не имела, кто из них был более жалок — она из-за своих постоянных попыток обрести любовь и непрерывных провалов, или же он из-за того, что избегал её, как чумы.
Трен всё ещё не доверял ей свой корабль, — какой всё-таки здравомыслящий пират, — поэтому девушка оказывалась заперта в какой-нибудь из комнат, в которой он хотел, чтобы она находилась. Чаще всего это была спальня, но ещё Трен приводил Меган на свой капитанский мостик, чтобы по случаю удостоить своё капитанское кресло яростной и потной «тренировочной разминкой».
Они погрузились в довольно-таки удобную модель взаимоотношений, в ту, которой, — как бы ей не хотелось это признавать — она безмерно наслаждалась. Меган понадобилось лишь посетовать на то, что у неё не было масел, чтобы сделать массаж его восхитительному телу, и это заставило девушку понять, что у неё возникла проблема. Ей нужно было отвлечься от того факта, что в ней всё более прочно утверждается понимание того, что она испытывает чувства к своему похитителю. Что у неё в какой-то форме Стокгольмский синдром, который ничем хорошим не закончится, по крайней мере, для неё. Поэтому, когда компьютер объявил, что они подошли к док-станции для проведения ремонтных работ, Меган тут же ухватилась за эту возможность.