Доктор Опир наконец замолк, откинулся на спинку кресла и глубоко, с наслаждением затянулся. Я сосал могучую сигару и смотрел на него. Он был мне ясен, этот доктор философии. Всегда и во все времена существовали такие люди, абсолютно довольные своим положением в обществе и потому абсолютно довольные положением общества. Превосходно подвешенный язык и бойкое перо, великолепные зубы и безукоризненно здоровые внутренности, и отлично функционирующий половой аппарат.
– Итак, мир прекрасен, доктор? – сказал я.
– Да, – с чувством сказал доктор Опир. – Он, наконец, прекрасен.
– Вы великий оптимист, – сказал я.
– Наше время – это время оптимистов. Пессимист идет в Салон Хорошего Настроения, откачивает желчь из подсознания и становится оптимистом. Время пессимистов прошло, как прошло время туберкулезных больных, сексуальных маньяков и военных. Пессимизм, как умонастроение, искореняется все той же наукой. И не только косвенно, через создание изобилия, но и непосредственно, путем прямого вторжения в темный мир подкорки. Скажем, грезогенераторы – наимоднейшее сейчас развлечение народа. Абсолютно безвредно, необычайно массово и конструктивно просто… Или, скажем, нейростимуляторы…
Я попытался направить его в нужное русло.
– А не кажется ли вам, что как раз в этой области наука – например, та же фармацевтическая химия – иногда перехлестывает?
Доктор Опир снисходительно улыбнулся и понюхал свою сигару.
– Наука всегда действовала методом проб и ошибок, – веско сказал он. – И я склонен полагать, что так называемые ошибки – это всегда результат преступного использования. Мы еще не вступили в Золотой Век, мы еще только вступаем в него, и у нас под ногами до сих пор болтаются всевозможные аутло, хулиганы и просто грязные люди… Так появляются разрушающие здоровье наркотики, созданные, как вы сами знаете, с самыми благородными целями, всякие там ароматьеры… или этот, не к столу будет сказано… – Он вдруг захихикал довольно скабрезно. – Вы догадываетесь, мы с вами взрослые люди… О чем это я?.. Да, так все это не должно нас смущать. Это пройдет, как прошли атомные бомбы.
– Я хотел только подчеркнуть, – заметил я, – что существует еще проблема алкоголизма и проблема наркотиков…
Интерес доктора Опира к разговору падал на глазах. Видимо, он вообразил, будто я оспариваю его тезис о том, что наука – благо. Вести спор на таком уровне ему было, естественно, скучно, как если бы он утверждал пользу морских купаний, а я бы его оспаривал на том основании, что в прошлом году чуть было не утонул.
– Да, конечно… – промямлил он, разглядывая часы. – Не все же сразу… Согласитесь все-таки, что важна прежде всего основная тенденция… Официант!