Покои нашей семьи располагались в западной башне. Чтобы попасть туда, мы воспользовались порталом от центрального входа: бродить по огромному дворцу размером с город было проблематично. Но жители и гости не терялись, всех снабжали магическими маячками, которые показывали путь, стоило назвать пункт назначения. Дворец обслуживало порядка тысячи слуг и несколько сот магов. Это не считая многочисленных администраторов и государственных служб, которые располагались тут же, военных, дознавателей и проживающих более или менее постоянно знатных семей со своими свитами. Во дворце были своя больница, школа, храмы, множество библиотек – самая обширная, конечно, императорская. Кухни и столовые на разных уровнях: для слуг, для военных, для банкетов, для гостей, для императорской семьи. Мне сложно было представить всю логистику перемещений, взаимодействия и обеспечения, здесь, конечно, было много управляющих, и над всеми ними стояли сильнейшие маги Воды и Земли на должностях императорского управляющего и казначея. Едва ли не самые почетные в этом мире должности, наравне с Ректором Императорской Академии и Главным Военачальником.
– Ого, я и не знала, что ты так крут!
– Я самый крутой из всех известных тебе крутых, – Рон засмеялся. Когда-то я ему объяснила понятие «крутость», и ему понравилось.
– А Тень?
– Правящие вне всяких градаций.
Я вздохнула. Пожалуй, совсем самого крутого я тоже знала. Сообщать Рону о наших непростых взаимоотношениях с Тенью я не решалась. Да и были ли они, эти отношения? Холодность того не была демонстративна – то, что я несколько раз выводила его из себя на протяжении нашего знакомства, было, скорее, исключением. Арий Тер Олард по факту был надменным, жестоким и неприступным повелителем, при взгляде на которого девяносто девять процентов населения испытывали страх и неудобство. Конечно, его жесткость, власть и красота привлекали всех благородных – мужчины ему льстили и искали покровительства, женщины были заранее на все согласны. Но все это очень осторожно, с опаской и опущенными глазами. Немногие позволяли себе общаться с ним на равных, и его, судя по всему, это устраивало. А мое несоответствие нормам и отсутствие пиетета перед вершителями судеб раздражало. Но стоило ли мне учиться подобострастию? Не думаю. Я верила в себя, в свою силу, в свой характер, а также в то, что ни одни регалии не должны становиться препятствием в полноценном общении между взрослыми адекватными людьми. Я не собиралась переделывать местное общество и законы, но у меня была возможность жить по собственным правилам и вере. Пусть это и требовало определенных усилий.