Слишком уж сказочно все это звучит, чтобы быть правдой. Как ни печально признаваться самой себе, я не настолько потрясающе выгляжу, чтобы, пардон за каламбур, потрясти такого мужчину. Скорее, тут дело лишь в том, что я — дочь Кощея. И только.
— Красивые слова, — ровно произнесла я, стараясь не выдать бушевавшего внутри клубка самых разных чувств. — Но откуда мне знать, что ты говоришь это не из-за того, чтобы не потерять доступ к Мертвой воде?
— Источник не имеет значения, — Белогор отрицательно качнул головой. — Ты можешь снять кольцо, Марья, но даже если снимешь, мое отношение к тебе не изменится.
Он неожиданно коснулся губами моей руки, а затем быстро отпустил и исчез в огненном росчерке.
И вот как после такого кольцо снимать?
Яр витиевато выругался, и только тут я осознала, что он тоже все слышал.
— Если хочешь знать мое мнение, то я ему не верю, — категорично сообщил он.
— А Василисе он тоже о предсказании и чувствах говорил? — уточнила я.
Вот тут посох замялся:
— Нет. Вроде бы нет. Но у Василисы характер не такой, ее такими речами не очаруешь, — поспешно добавил он.
— Ага, конечно. То-то она замуж за Ивана вышла, — фыркнула я.
— Так что с кольцом-то? Снимешь? — с надеждой уточнил Яр.
— Подумаю, — неопределенно ответила я.
Да, скорее всего мне расчетливо навешали на уши лапши, но… но все равно снимать кольцо я пока не стала Что-то чисто женское внутри упрямо противилось этому, билось в дальнем уголке сознания робким: «А вдруг?»
С такими вот мыслями я и отправилась вслед за остальными в трапезную.
Ужин нам обещали подать в самое ближайшее время, едва только приготовится мясо. А пока, чтобы скрасить ожидание, по приказу Кощея подали лучшее вино из его личных запасов. Сам он, правда, пить не стал, и мне не дал. Оставив Ланселота и Соловья отдыхать и дегустировать, отозвал меня в сторону и, мрачно оглядев окольцованную руку, резюмировал:
— Значит, не сняла кольцо.
Ох! И он туда же!
— Нет, не сняла, — спокойно ответила я.
— Почему? Неужто влюбилась?
Хороший вопрос. Вот только ответить на него весьма сложно. Потому что… потому что не знаю я!
— Влюбилась, влюбилась, — сдал Яр. — Этот хмырь белобрысый ей сейчас такого напел…
— А ну цыц! — сердито шикнула я. — Это был приватный разговор! Личный!
Впрочем, Кощею и того хватило. Он нахмурился еще больше.
— Ну зачем он тебе сдался? Зачем, я тебя спрашиваю? — раздраженно выдохнул он. — Василиса-то хоть в мать была, ее еще как-то понять можно. Но ты! Ты вся в меня! Состарюсь, кто на мое место заступит? Только ты!
— Ты бессмертный, — нервно напомнила я, чувствуя, что начинаю злиться.