– Уже закончили?
Нина покачала головой, шагая взад-вперед. Ей всего-то двадцать три, а мышцы все равно затекли.
– Еще немного осталось, но, кажется, я сейчас усну, если продолжу, – соврала она.
Незачем показывать, что в ней плещет азарт. Она еще посмотрит, говорить ли о своей находке коллегам! Пусть идут по ложному пути, она сама раскроет это дело и принесет им разгадку на блюдечке. И тогда еще посмотрим, кто тут дитя горькое!
О том, что идти по ложному следу может она сама, Нина старалась не думать.
– Тогда, может быть, выпьем чаю? – предложила Любовь Дмитриевна. – У меня и печенье домашнее есть.
Нина почувствовала, что за горстку печенья готова поступиться своими принципами и вновь из вегана стать вегетарианкой. Ведь в нем наверняка есть и молоко, и масло, и яйца, но сейчас ей было все равно. Никого же не убили ради этого несчастного печенья, и хорошо.
Любовь Дмитриевна вынесла из-за ширмы старый электрический чайник, две чашки, коробку с сахаром и пакетик с печеньем. Не дожидаясь, пока остынет чай, Нина уже закинула одно печенье в рот.
– Вкусно? – с какой-то материнской любовью поинтересовалась библиотекарь, глядя на Нину с улыбкой и почему-то сочувствием.
– Божественно, – кивнула та с набитым ртом.
Печенье таяло во рту, крошилось на зубах маковыми крупинкам и было до безобразия сладким, но Нине казалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела. Остывший чай дополнил картину, и она была готова работать дальше. Вот только чай допьет – и сразу за работу.
– У вас красивая библиотека, – сказала она, просто чтобы порадовать отзывчивого библиотекаря.
И та действительно расцвела.
– Спасибо. Стараюсь, поддерживаю порядок. С одной библиотекой Краснокамска связь поддерживаю, они книги в дар принимают, иногда и нам что-то перепадает. Это весной, летом и осенью работы в деревне много, а зимой долгими темными вечерами многие захаживают. Телевизор у нас плохо тянет, несколько каналов всего, вот и читают. Предыдущий библиотекарь, Иван Семенович, упокой господь его душу, тоже следил. Мне хорошее наследство оставил. Он еще до войны здесь заведовал, потом с фронта сюда же вернулся.
– Так она старая? – искренне удивилась Нина.
– Ну да, до войны еще вместе со школой построили. Книги старые есть. На чердаке еще много всего валяется, может, если покопаться, и дореволюционные сокровища найдутся.
Нина закусила губу, стараясь не выдать радостного возбуждения.
– Так, может, на чердаке и газеты старые найдутся? Эти я уже почти все посмотрела, самые новые остались.
– Возможно, – библиотекарь кивнула. – Кажется, я даже видела там что-то такое, но давно. У меня ноги больные, на чердак мне не залезть.