Понятия не имею, как ему это удается, но его голос звучит одновременно и мягко, и грубо, как будто обернутое в самый горький шоколад воздушное земляничное маршмеллоу. И я заворожено слежу за каждым движением пальцев, пока они, пуговица за пуговицей, не спускаются до самого пупка.
— Я не шутила, - говорю в ответ, но голос предает меня, потому что на фоне белоснежной рубашки его твердая грудь с короткими светлыми волосками кажется настоящим произведением искусства. Мой бедный мозг разрывается между противоречащими друг другу желаниями: броситься Антону на шею, и показать, как я благодарна за каждую из трех улиток, просто стоять и наслаждаться чувством единоличного права на владение этим мужчиной или подхватить правила его игры и снять с себя все, кроме цепочки, браслетов и колец. – Это лучший День рождения в моей жизни.
Он делает вид, что избавился от тяжелого груза… и останавливается на предпоследней пуговице. Сует руки в карманы брюк, поворачивается в профиль, удобнее устраивая затылок на откосе.
Я не могу любить его больше, чем уже люблю. Но, кажется, мое сердце с этим не согласно, потому что становится больше и больше с каждой секундой, мешая дышать, выталкивая из груди весь кислород.
— Что-то ты притихла, - дразнит Мой Мужчина, даже не скрывая, что наслаждается моей реакцией так же сильно, как я наслаждаюсь им. И этим вечером, и комнатой, пропитанной запахом ледяного грейпфрута, от которого мой живот сворачивается узлом. – Это ведь еще не все.
— Мне больше ничего не нужно, - мотаю головой. Почему-то хочется плакать, так что украдкой закусываю нижнюю губу и смазано провожу ладонями по ресницам, радуясь, что в который раз пренебрегла косметикой.
— Туман? – В голосе Антона беспокойство, но останавливаю его раньше, чем мой мужчина успевает сменить позу. Просто бегу к нему, обнимаю за талию крепко-крепко, двумя руками. Если бы можно было – просочилась в него, стала сиамским близнецом, разделила с ним свои сердце и душу. – Если бы я знал, что улитки так тебя впечатлят, я бы взял пару килограмм.
Я задираю голову, наслаждаясь всем, что он дает мне в эту минуту: возможность смотреть на него снизу-вверх, любоваться острыми гранями челюсти, предчувствовать поцелуй, когда мой Мистер Фантастика лениво наклоняет голову, подхватывая меня под подбородок подушечкой указательного пальца.
— У нас целый длинный вечер впереди, - слышу его севший голос.
— Очень длинный, - подаюсь навстречу и разрешаю увлечь себя предвкушением встречи наших губ.
— Ужин. – Шершавый палец поднимается вверх по моему подбородку, гладит нижнюю губу, немного оттягивая ее вниз.