Звуки стали совсем неразборчивыми, за исключением одного, последнего, слова Стронга, которое громким эхом разнеслось по залу заседаний:
— Саския!
Потом послышался тяжёлый глухой стук и долгий, влажный звук, словно что-то рвалось. Тишина. Грубое дыхание, приближающееся к телефону. Щелчок — и больше ничего.
Оуэн вскочил со своего места и был уже на полпути к лестнице, когда остальные бросились за ним.
— Мы все поедем, — крикнул ему Джек. — Давайте в машину. — Он повернулся к Йанто. — Оставайся здесь, присмотри за Тош. Если что-то случится, сразу же сообщи мне. Понял?
— Что-нибудь ещё?
— Да — если она найдёт лекарство от этого заболевания, я должен узнать об этом первым.
— Фактически, первой об этом узнает она сама — формально. А я буду вторым. Так что ты в лучшем случае будешь третьим.
— Хорошо, если она придумает, как это лечить, я хочу быть третьим, кто об этом узнает. Ты доволен?
— Что-нибудь ещё?
— Свяжись с дорожной полицией, чтобы расчистить нам путь к дому Боба Стронга.
* * *
Джек вёл внедорожник, вдавливая в пол педаль акселератора, направляя машину по ночным дорогам в сторону «Тринсел». Оуэн сидел на пассажирском месте, непрерывно кашляя в носовой платок.
— Мы не успеем вовремя, — тяжело дыша, проговорил он. — Он мёртв. Саския Харден убила его, вы все это слышали.
Гвен сидела сзади, глядя на мониторы, связанные с Хабом, и массируя горло, которое горело огнём. Она изо всех старалась погрузиться в работу и не думать о том, что с ней происходит — что происходит с ними всеми.
— Мы пока не знаем, что произошло, Оуэн. Это всего лишь предположение. Всё, что мы знаем — то, что он произнёс её имя. Но это ничего не значит.
Оуэн ничего не ответил. Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы спорить.
Йанто, как всегда, прекрасно сработал с полицией. Дороги были чисты, и Джек гнал внедорожник со скоростью 80 миль в час, иногда повышая её до отметки 100.
Внедорожник свернул на подъездную дорогу к дому Стронга. Входная дверь была открыта.
Боб Стронг лежал лицом вверх в центре гостиной. Он был бледен, но выглядел спокойным. На его губах остались следы запёкшейся крови. Оуэн склонился над телом; поверхностный осмотр подтвердил его худшие опасения.
— Он умер, — сообщил он, не найдя пульса.
— Тут воняет, — сказала Гвен и кашлянула, прикрыв рот рукой. — Фу. Гнилой капустой или чем-то вроде того.
Джек заглянул в кухню.
— Тут ничего нет.
— Подождите, — неожиданно воскликнула Гвен, указывая на труп. — Мне показалось, что он дышит.
— Не может быть, — возразил Оуэн. — Он умер. Это точно.
Она посмотрела на него, и он тут же понял, о чём она думает. После секундного колебания Оуэн опустился на колени рядом с телом Стронга и снова попытался найти пульс. Несколько раз попробовав нащупать сонную артерию, он покачал головой.