Оказывается, нас ударил крупный джип, развозящий пиццу. Он долго стоял на встречной полосе шоссе, выжидая просвета в потоке машин, ползущих на юг. Наконец, двое водителей заметили его просительно мигающий сигнал левого поворота и остановились. Водитель джипа ринулся в образовавшийся просвет с такой поспешностью, словно ему не пиццу надо было доставить, а вывезти раненого с поля боя. От этого удар получился таким сильным. Не было сомнения в том, что при нормальной скорости поворота водитель успел бы заметить наш «сэйбел» и затормозить. Но так как я ехал по обочине, полицейский объявил виновным меня.
Такое решение имело для нас последствия катастрофические. Дело в том, что из экономии я никогда не покупал страховку от повреждений, нанесённых автомобилю при столкновении, так называемую collision insurance. Исходил из того, что я водитель законопослушный и виноват всегда будет другой — пусть его страховая и платит за причинённый ущерб. Хочешь не хочешь, нужно было вступать в борьбу. Хотя я уже знал, что суд лишь в редчайших случаях отменял приговор полицейского.
Всё же, вчитавшись в правила дорожного движения, я обнаружил в них спасительную лазейку: выезд на обочину разрешался в том случае, если тебе нужно было объехать автомобиль, остановившийся на перекрёстке для левого поворота и пропускавший встречный транспорт. Именно такова была ситуация, предшествовавшая аварии: передо мной остановился автомобиль, мигавший левым сигналом, я стал объезжать его справа по обочине. Ободрённый, я извлёк из полицейских протоколов имя и телефон свидетеля, который был за рулём автомобиля впереди меня. Если бы он согласился подтвердить на суде, что так всё и было, мои шансы очень возросли бы.
Увы, видимо, полицейский тоже прекрасно понимал этот возможный ход моей защиты. Когда я набрал указанный номер, трубку взяла мать водителя-свидетеля. Она заявила, что делаверская полиция уже звонила им, разговаривала крайне враждебно и даже грозила объявить её сына виновником аварии. Поэтому никакого касательства к этому делу он иметь не желает, а уж тем более выступать на суде в качестве свидетеля.
Что мне оставалось делать? Я всё же написал на штрафном билете, что не признаю своей вины и приехал в назначенный день на суд в Делавер. Там я впервые увидел водителя джипа — мальчишку лет восемнадцати, видимо, подрабатывавшего развозкой пиццы в летние каникулы. Впоследствии я увидел документальную телепередачу, в которой полицейский объяснял, что нет страшнее водителей, чем пиццевозы. Ибо их хозяева в своей рекламе обещают доставить вкусное блюдо к столу горячим за рекордное время, и, соответственно, их развозчики носятся по дорогам как безумные.