Новобранцы, новобранцы, новобранцы!
Ожидается изысканная драка,
принимайте новоявленного братца,
короля и помазанника из мрака…
Как вам нравится ваш новый полководец?
Как мне нравится построенный народец,
как мне нравятся покойники и дети,
саксафоны и ударник на рассвете.
Потому что в этом городе убогом,
где отправят нас на похороны века,
кроме страха перед дьяволом и Богом,
существует что-то выше человека
Иосиф Бродский
Из-за чего происходят войны?
Долгое время философы обходили стороной этот вопрос. Они как бы оставляли его в ведении историков. И те охотно брались объяснять истоки и причины каждой войны. В Пунических войнах Рим и Карфаген боролись за господство над Средиземноморским регионом. Тридцатилетиняя война 17-го века была порождена непримиримой враждой протестантов с католиками. Наполеоновские войны — бесконечным честолюбием французского императора. Борьба народов за жизненное пространство признавалась самым главным и естественным поводом для военных конфликтов.
Карл Маркс первым попытался уйти от конкретных примеров и вглядеться в корни массовых кровопролитий. Его вывод: так как увеличение личного богатства является главной жизненной задачей собственника-эксплуататора, всякая война служит просто одним из способов обогащения. Поэтому уничтожение института собственности должно неизбежно покончить с войнами на земле.
Невероятный успех марксистских идей был в огромной степени связан с тем, что они таили в себе обещание мира. Или, по крайней мере, указывали на виновника войн, которого можно было ненавидеть, с которым можно и нужно было бороться. Когда две сверхдержавы, в которых собственники были упразднены — СССР и Китай — оказались на грани войны в середине 1960-х, теоретический марксизм дал трещину. Но и сегодня убеждённый марксист скажет вам: «Вот потому и не дошло до настоящей войны, что собственников там не осталось». А от вопроса о войнах коммунистического Вьетнама с коммунистической Камбоджей и потом с тем же Китаем он просто отмахнётся.
Философы пацифистского направления были склонны рассматривать войну как результат заблуждений и невежества. Самый знаменитый из них, Бертран Рассел (1872–1970), за свои активные антивоенные выступления даже был посажен в тюрьму на шесть месяцев в 1918 году. Но и он во время Второй мировой войны должен был признать, что тотальный пацифизм не может гарантировать мир на земле.
Новое поколение послевоенных мыслителей, обременённое страшным опытом всемирного побоища, вглядывалось в феномен войны под разными углами. Большой успех имел труд американского философа Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». Будучи последователем Гегеля и Маркса, он тоже видит ход мировой цивилизации как поступательный процесс, стремящийся к логичному завершению. Но если Гегель считал, что этим завершением явилась прусская парламентская монархия, Маркс — что им станет всемирный коммунизм, то Фукуяма верит, что пик развития достигнут в либеральной демократии наших дней и дальше идти некуда.