В общем, обед прошел вполне благополучно. И у мамы, кажется, поднялось настроение. Она была очень мила и даже не стала спорить когда после обеда папа-барон предложил, пользуясь последними солнечными деньками, прогуляться по парку. В парк мы вышли так же, как шли в столовую: двумя парами. Учитывая, что во время сборов папа-барон успел шепнуть мне, что у гостя есть пара вопросов о магии, и что я могу говорить ему все как есть, я не удивилась, что на прогулке мы немного отстали от папы-барона и мамы.
Мне было, с одной стороны, очень интересно, о чем же со мной будет говорить господин фон Балье. В тоже время, я прекрасно понимала, как выглядит со стороны наша прогулка по парку вдвоем с приезжим молодым человеком. Не удивлюсь, если завтра какая-нибудь местная сплетница уже вовсю будет обсуждать сроки моей свадьбы. И мои щеки горели от смущения. Если быть с собой честной, я сама не могла сказать, чего мне хочется больше. Поговорить с кем-нибудь о магии казалось необычайно интересным и увлекательным занятием. Хотя папа-барон и просил скрывать только его магические таланты, а не мои, все равно в поместье и вокруг не было столько знатоков магии. Тем более, как я уже поняла из объяснения папы-барона, на тайную королевскую службу берут наиболее одаренных из молодых магов. Так что, наверное, наш гость многое мог бы мне рассказать.
В то же время, мне было немного обидно, что первая моя «взрослая» прогулка с молодым рыцарем пройдет в разговорах о делах. И что она, скорее всего, и придумана была только для того, чтобы можно было спокойно об этих делах поговорить. Гость, то ли заметив, то ли просто догадавшись о моем смущении. Разговор начал с самых обычных вещей.
— Госпожа Агата, вы позволите мне вас так называть? А почему вы господина барона называете «папа-барон»? Почему не просто «папа», или просто «господин барон»? Это какая-то семейная традиция?
— Да нет. — Я слегка растерялась от такого начала разговора. — Все очень просто. Как вы, господин рыцарь, наверное заметили, я — не фон Роде. У меня был и другой папа — рыцарь Иан фон Блитерстерп. Он служил Его Величеству и погиб. Но это же не его вина, что я его совсем не помню, так что отказаться от него мне кажется не правильным. Поэтому папа-барон, он — «папа-барон», в отличие от моего папы.
— А почему вы тогда не называете его «господин барон»?
— Но он же мне — папа. — Я посмотрела на гостя в недоумении. Неужели он не понимает таких простых вещей.
— Господин фон Балье, вот вы бы смогли называть единственного папу, которого вы знали, «господином рыцарем» или как-нибудь иначе, но столь же официально.