Большой редут был взят, беспорядок воцарился в рядах неприятельской армии, которая стала отступать и билась ещё только затем, чтобы не понести больших потерь. Победа была полная… трофеи громадны… но безжалостная смерть бросила на поле битвы более пятидесяти тысяч воинов всех наций; говорят, что русские там оставили более тридцати тысяч человек, не считая раненых и пленных.
Часто случается, что в самое серьёзное дело врывается комичный элемент. Молодые солдаты пользовались обстоятельствами, чтобы покинуть опасные ряды под предлогом доставки на перевязочный пункт раненых товарищей… Вот собралось несколько человек, чтобы нести легко раненного товарища; к их несчастью, им пришлось проходить мимо маршала Лефевра, который командовал гвардией и был около нас… «Виданное ли дело, чтобы эти проклятые солдаты вчетвером несли Мальбрука? На места!» — крикнул он им, прибавляя ещё более энергичные эпитеты. Они повиновались; но что было ещё смешнее, так это то, что раненый герой нашёл достаточно силы, чтобы подняться и дойти одному до перевязочного пункта… Многие русские генералы, тяжело раненные, получили, по приказанию Наполеона, первую помощь: между другими князь Потёмкин, получивший удар саблей по голове… Доктор Ивон, хирург императора, наложил ему в нашем присутствии первую повязку.
В 12 часов дня я спросил Наполеона, не хочет ли он завтракать… Битва не была ещё выиграна, и он сделал мне отрицательный жест: я неосторожно сказал ему, что не существует причины, которая могла бы помешать завтракать, раз это можно; тогда он довольно резко попросил меня удалиться… Позднее он съел кусок хлеба и выпил стакан красного вина, не разбавляя его водой. Он выпил стакан пунша в 10 часов утра, так как у него был сильный насморк.
Штаб артиллерии показал, что с нашей стороны было выпущено более пятидесяти пяти тысяч выстрелов. Русские дали по крайней мере столько же: я предоставляю таким образом судить об адском грохоте, который сопровождал эту памятную битву.
К 4 часам Наполеон сел на лошадь и поехал к авангарду, которым командовал Неаполитанский король, и к корпусам вице-короля и маршала Нея, которые сражались так мужественно. Было 7 часов вечера, когда он вернулся в свою палатку, которая была устроена позади Шевардинского редута, впереди которого император находился во время сражения. Он пообедал с князем Невшательским и маршалом Даву. Его палатка была разделена на несколько комнат: первая служила гостиной и столовой, во второй была его походная кровать, а последняя служила кабинетом для его секретарей.