– Возможно. Значит, мы договорились. Я просто удостоверюсь, что вы благополучно вошли внутрь, и оставлю вас осматривать выставку, а сам поеду в Сити. У меня там встреча. А вы потом сможете взять извозчика и доехать прямо до дома.
Макс развернул своего коня, прежде чем она успела возразить.
– Встретимся через час, – повторил он и ускакал прочь, гадая, придет ли она.
Однако, когда часом позже Макс вошел в парк, он не слишком удивился, увидев ее стоящей прямо за воротами. На этот раз на ней было не простое сельское платьице из белого муслина со спенсером[2], а светлое серо-голубое прогулочное платье и синяя накидка. И хотя фасон, возможно, отстал от моды на несколько лет, наряд сидел хорошо, и он впервые заметил, что у нее привлекательная пропорциональная фигура. И еще она выглядела старше и солидней, отчего Макс несколько смутился. Но потом он увидел ее глаза, в которых сверкал сдерживаемый восторг, и воспрянул духом. Все это так мало значило для него и так много для нее, что не будет ничего плохого, если он просто проследит, чтобы она спокойно добралась до академии.
– Идемте, – сказал Макс, протянув вперед руку, и девушка двинулась к нему в своей странной энергичной манере.
Они вышли на улицу, где он подозвал проезжавшего мимо извозчика. Заняв свое место, девушка едва слышно засмеялась:
– У меня такое чувство, словно я сбежала из Бастилии! Ужасно смешно. Я пробыла здесь меньше двух недель и уже теряю ощущение реальности.
Макс улыбнулся. Он должен был знать, что она воспримет это с присущим ей неистребимым энтузиазмом. Устроившись на своем месте, он стал ждать какого-нибудь очередного вопиющего комментария. Ждать пришлось недолго.
– Спасибо, что предложили отвезти меня туда. Так это выглядит гораздо более… заурядным.
– Похоже, вы разочарованы. Должен ли я извиниться за то, что испортил вам приключение?
– О, я совсем не то имела в виду! Просто я пытаюсь убедить себя, что для меня это не бог весть что. Что для меня совершенно нормально пойти посмотреть работы самых замечательных художников современной Англии. Какая-то часть моего существа не хотела этого делать.
– Почему?
– Понимаете, я обречена увидеть, какая пропасть лежит между моим ничтожным талантом и мастерством настоящих художников. Но я готова вынести определенную долю унижения, прежде чем избавлюсь от своего тщеславия и смогу насладиться работами настоящих гениев.
– Это говорит о вас… как о человеке широких взглядов, – ответил Макс, подавив желание рассмеяться и напомнив себе, что для нее это очень серьезно.
– Вы надо мной смеетесь? – спросила она, глядя на него укоризненным взглядом.